Дневник писательницы

Итак, мне кажется, я должна написать вам в вашем стиле или в стиле Виктории. Прочитав книгу, я не могу не откликнуться. В самом деле, она потрясающая, в целом, должна сказать, лучше, чем предыдущая. Редко мне приходилось получать больше удовольствия. Думаю, самое большое чудо — то, как вы целеустремленно раскручиваете историю, не допуская ни одной провисающей фразы, и тем временем рисуете великолепные небольшие портреты, один за другим, каждый располагая именно в том месте, где нужно, не прерывая свой рассказ, не застревая ни на минуту, наоборот, разъясняя подробности по мере продолжения незамысловатого повествования. Результат не просто сатирический. Вам все удалось, и при этом вы не потеряли ни унции плоти и крови. Главное — великие моменты трогают до слез. Да и сама королева получилась удивительной, мощной, чопорной, трогательной, хотя и не очень симпатичной. Поразительная женщина! Единственное замечание (и то я в нем не уверена) — время от времени замечаешь, что тебя развлекают. Слишком роскошное чтение — я хочу сказать, читателю нужно немножко больше напряжения, чем вы ему позволяете. Я бы не пожертвовала ничем (мальчик Джонс великолепен, а там ведь миллионы других), но то тут, то там, скорее всего, где пространство ограничено, шутки показались мне немного поверхностными… Не знаю. Надо прочитать еще раз. В первый раз скачешь галопом. Если честно, я хваталась за книгу, откладывала ее, опять хваталась, и так все время, пока не дочитала до конца. Одно уж точно я считаю изумительным и оригинальным — это описание владений. Оно значительно, полновесно, и если взять его целиком, то оно, как я подумала, открывает бесконечные пространства новых форм. Мы должны поговорить об этом, когда вы приедете к нам.

Ваша В.В.

Ох, я должна признаться, как наслаждалась вашим бейтсовским[394] описанием того, как королева посетила Всемирную выставку[395]. «Сэр Джордж Грей был в слезах, все остальные взволнованы и довольны».

34. Льюис

29 августа 1921 года

С вашей стороны чертовски нехорошо не писать чаще — если учесть ваше владение языком.

Когда вы приедете? Это главное. Мы бы не хотели, чтобы вы столкнулись у нас с [К. L.]. Да: это правда; мы пригласили его.

Никого не видела; ничего не делала. На меня напали все беды сразу, но, слава богу, скоро отстали. Я пришла в себя, набрала шесть фунтов; и мы отправились взглянуть на деревенский дом. Тед Хантер собирается построить коттедж в саду; насколько я знаю, он — партнер Хэйнса. Я слышу через стену, как миссис [Е] спрашивает [Е], не смешать ли ему коктейль. Но хуже всего то, что здесь становится все красивее и красивее. Мы обложили клумбы кирпичами. В саду у нас беседка. Скажите Ральфу, что здесь растут все известные цветы. На завтрак нам подают свой горошек. Я записалась в библиотеку в Льюисе, и она меня вполне устраивает. И даже тут преобладает Литтон Стрэчи. Я хочу честно заработать свои деньги; имейте в виду, когда я напишу о старой миссис Гилберт, это само по себе уляжется в две полуколонки, тире, восклицательный знак, точка. Узнаете свой стиль?

Я не была в Чарльстоне; но Л. был там. Мэри, Спротт, Дункан, Клайв, Мэйнард (очень разговорчивый), Несса, отказывающаяся, как все женщины из семьи Стивенов, лежать и пить молоко или отправляться спать раньше двух часов ночи; Клайв пишет статью о ком-то безвестном, чего нельзя сделать, не проконсультировавшись с Вирджинией. Вирджиния несколько раздражается; говорит, что она не безвестна; Дункан хочет приехать — сломался велосипед; лошадь мистера Боттена падает замертво из-за сужения кишок — но это уже родмеллские новости, и думать я могу только о них… «The Literary Supplement», кстати, сообщает, что Прюетт настоящий поэт, возможно, даже великий.

Приезжайте же, но дайте знать заранее, и мы не пустим [L.] и [Е].

Ваша В.В.

Я читаю роман Моргана: ««Je suis vaincue»[396], — и она разрыдалась у него на груди. Оба были почти без сил, измученные переполнявшими их страстями, и едва не падали замертво на холодные серые камни, и там… в сумерках они прислонились к надежной стене Дома Бога, Бога Любви и Жизни».

35. Ричмонд

[1 февраля 1922 года]

Доктор сказал, что мне необходимо письмо от великого мастера биографии. Оно быстро поставит меня на ноги. Так что немедленно откладывайте все в сторону — все еще Вольтера? — и пишите длинное-предлинное письмо.

У нас никаких новостей, кроме тех, что приносит Ральф, — очень смешных и радостных, должна заметить. Это относится и к Мэйнарду. Еще одна новость — то, что вы жулик, — так же радует. Я давно это подозревала.

Не можете ли вы дать мне на время верстку вашей новой книги?

И тогда мне будет что почитать. Несмотря на все ваши грехи — что это значит, если мне нравится вас читать?

В.В.

36. 8-е? 9-е? [11]февраля [1922 года]

Ричмонд