Дневник пленного немецкого летчика. Сражаясь на стороне врага. 1942-1948

Его слова были встречены громкими аплодисментами. Свыше ста делегатов из разных офицерских лагерей торжественно ставили свои подписи под декларацией Союза немецких офицеров. Вице-председатель Национального комитета майор Гетц заявил, что офицеры Национального комитета «Свободная Германия» также хотели бы подписать декларацию и стать членами Союза немецких офицеров. К этому он добавил, что хотел бы, чтобы Союз немецких офицеров назначил несколько своих делегатов в качестве представителей при Национальном комитете. Зейдлиц был настолько увлечен своей новой ролью и так растрогался, что, забыв свои предубеждения против тех, кто основал Национальный комитет, принял предложение со слезами на глазах. Через несколько минут он демонстративно пожал руку дезертиру Циппелю, обратившись к нему по званию «господин унтер-офицер». Зейдлиц и его товарищи даже не подозревали, что после того, как они вошли в состав Национального комитета, Союз немецких офицеров выполнил свою задачу, и в его дальнейшем существовании практически не было смысла.

21 сентября 1943 г.

Сегодня на пленарной сессии состоялись официальные выборы девяти представителей Союза немецких офицеров при Национальном комитете. В это время впервые произошло решительное столкновение внутри самого Национального комитета. В последний момент генералы, похоже, поняли, что после того, как все они вступили в ряды Национального комитета, они тем самым похоронили мечты об офицерском союзе. Может быть, они тешили себя мыслями, что с самого начала Национальный комитет обладал большим политическим весом, так как Союз немецких офицеров объединял военнослужащих лишь определенных званий. Тем не менее они, очевидно, желали обеспечить себе большее влияние, и поэтому во время сессии комитета неожиданно был поднят вопрос об обязательном включении в состав руководства комитета еще одного генерала, помимо Зейдлица. На эту роль был выбран фон Даниэльс. Получив разрешение от русских, Вайнерт, который не хотел, чтобы из-за одного незначительного пункта под угрозой оказался весь замысел, согласился с этим предложением. Но 14 членов комитета, в том числе и я, были настолько шокированы этими генеральскими интригами, что все мы проголосовали против этого пункта под тем предлогом, что фон Даниэльс был нерешительным человеком.

Глава 5 На фронте

15 октября 1943 г.

Через несколько дней после того, как был создан Союз немецких офицеров, Национальный комитет направил Фридриха Вольфа, подполковника Баратова и меня на южный участок фронта на Украине. Вместе с нами отправились пятеро курсантов антифашистской школы. Мы направились в Ростов-на-Дону через Воронеж, Миллерово, Каменск-Шахтинский и другие населенные пункты — все те места, над которыми еще год и два месяца назад я участвовал в ожесточенных воздушных боях с русскими. Я испытывал очень сложные чувства, глядя в окно русского спального вагона на местечко в районе Миллерова, где когда-то дислоцировалась моя эскадра истребителей «Мессершмиттов».

Из Ростова-на-Дону на грузовике нас доставили в штаб командующего 4-м Украинским фронтом^{55} маршала Толбухина^{56}. Здесь мне вновь довелось встретиться с тем самым полковником Тюльпановым, который допрашивал меня под Сталинградом и по рекомендации которого я писал текст листовки. Он занимал должность начальника 7-го отдела политуправления Красной армии, приданного 4-му Украинскому ^{57} фронту. Этот отдел занимался пропагандой среди солдат противника. В мирное время Тюльпанов был преподавателем в военном училище в Ленинграде. Он показал мне ту самую листовку, которую напечатали на основе моего текста.

На ней был человек с остриженными волосами и изъеденным экземой, образовавшейся после многочисленных уколов, лицом — я не смог узнать себя на фотографии. Кроме того, Тюльпанов посчитал невозможным упоминать в листовке, предназначенной для немецких солдат, слова о том, что этот немецкий летчик сбил 35 вражеских самолетов. Поэтому он просто убрал из текста цифру 5, оставив только 3. Тем не менее во вступительном слове он не забыл упомянуть, что я являюсь знаменитым пилотом, награжденным Рыцарским крестом. Сделав это, он, несомненно, добился того, что любой немецкий солдат, прочитавший листовку, сочтет ее фальшивкой.