Дневник плохого парня (ЛП)

Мы доходим до деревянной лестницы, и Роарк поворачивается ко мне. Большим пальцем он проводит по моим губам, затем наклоняется и нежно целует. Это интимно и все, чего я когда-либо хотела от него. Я млею от его прикосновений.

Когда он отстраняется, мое тело жаждет большего.

— Спокойной ночи, Саттон. Увидимся утром. Завтра у тебя важный день.

— Я бы не справилась без всеобщей помощи и твоих эпических навыков разгребания дерьма.

— Умная задница.

Он целует меня в последний раз и направляется к входной двери. Впервые я не возражаю, что он уходит. Приятно смотреть на его узкие бедра, широкую спину и сексуальную развязность. Никогда бы не поверила, что захочу такого парня, как Роарк — высокомерного, дерзкого, грубого, — но стоило приглядеться получше, я обнаружила доброго, заботливого и милого человека. Человека, о котором мне не терпится узнать больше. Человека, который хочет быть со мной. Человека, который хочет, чтобы мы были собой.

ГЛАВА 16

Приветствую, Джеральд.

Для начала, я в курсе, что раньше решительно заявлял о том, что не собираюсь превращать дневник в нечто, где я буду изливать душу, подобно девочке-подростку в пубертатный период, но...

Черт подери, как Саттон целуется...

Я ожидал того, что эти губы заставят мои скрепы пошатнуться, но никак не мог предполагать, что они снесут к чертям все стены, которые я столь усердно воздвигал. Все рухнуло от одного лишь легкого прикосновения, полностью обезоружив меня, превратив меня в уязвимого, изнывающего от желания пацана.

Это ласковое касание ее руки, плавно скользящей по моей щеке к волосам. Этот нежный, но в то же самое время интенсивный поцелуй, балансирующий на грани между невинностью и одержимостью. Черт, если даже безобидный поцелуй в ее исполнении срывает мне крышу, то на что еще способен ее дерзкий ротик? Бьюсь об заклад, что он способен на те еще грешные вещи.

Очевидно, зная, что она там, за стенкой, в соседней комнате, я не смог сомкнуть глаз этой ночью, вследствие чего вскочил до восхода солнца.

Вставать до восхода солнца... Здесь, на ранчо, это в почете. Кажется, им удается подмять меня под себя, и по какой-то чертовой причине я не против. Ирландец-ковбой... Не знаю, насколько одно с другим вяжется, но если мне не придется носить ковбойскую шляпу и сапоги, думаю, я смогу с этим жить.

Своего рода ковбой-революционер... Звучит неплохо.

Роарк.

РОАРК

Я познал ад.

Гнетущее напряжение из-за невозможности прикоснуться к Саттон, отказ от курения, бесконечные часы физического труда во благо ранчо, особенно отчетливо ощущаются мной этим утром, когда я бесцельно брожу по своей комнате, готовясь к новому дню.

После того, как я принял душ, я молча наблюдал за восходом солнца, лежа на кровати и закинув руки за голову. Все мои мысли были заняты Саттон, моим желанием видеть ее рядом, наслаждаться ее спящим видом, хотя... зная, как она спит — поза страуса и все такое...

После десяти утра сюда начнут подтягиваться отдыхающие, и так продолжится примерно до обеда. Мне предстояло регистрировать прибывающих, а также помогать им разместиться в лагере. Также мне придется нацепить на себя зеленую рубашку и шляпу, так что... скучать не придется.

Нацепив на себя джинсы, я тянусь за рубахой, но тут раздается ненавязчивый стук в дверь.

— Войдите, — говорю я и тут же наблюдаю, как только что принявшая душ Саттон проскальзывает мимо двери.

На ее губах играет улыбка, когда она на цыпочках прокрадывается ко мне, кладет свои ладони мне на грудь, скользит ими к моей шее, а затем сливается со мной в поцелуе. Я отбрасываю чудовищную зелено-лимонную рубашку в сторону и обхватываю задницу Саттон руками, притягивая ее ближе к себе.