Дневник плохого парня (ЛП)

За эту неделю мной был принят ряд неудачных решений, но пригласить Саттон на рабочий ужин ― это, очевидно, самая ужасная идея их всех. Несмотря на запах картофеля и говядины, до меня все равно доносится легкий аромат лаванды, тот самый, который теперь прочно ассоциируется у меня с ней. А то, как ее губы обхватывают вилку... Черт, на месте кухонного прибора, доставляющего кусок пастушьего пирога ей в рот, я представляю свой член... Хренова игра воспаленного сознания.

В воздухе повисает молчание, пока мы оба закидываем в себя наш ужин. Я молчу намеренно, а вот Саттон нет. Она просто упивается вкусом еды, издавая благодарное и довольное мычание, вместо слов.

― Так, где именно ты жил в Ирландии?

Светская беседа? Господи упаси.

― Давай, просто молча поедим.

Отправляю смачный кусок в рот и старательно пережевываю, стараясь не встречаться с Саттон взглядом.

― Знаешь, нам предстоит тесно общаться по работе, так что, мне кажется, было бы не лишним узнать друг о друге несколько занятных фактов. Ты так не считаешь?

― Нет.

Снова жую. Делаю глоток воды.

― Как насчет того, чтобы поведать мне три факта о себе, а я в ответ сделаю то же самое.

― Нет.

Ее вилка звякает по тарелке, наконец-то отвлекая меня от изучения моего «чертовски занятного» покрытия полов.

― Не закрывайся от меня, Роарк.

― Я и не закрываюсь, просто предпочитаю особо не делиться личным.

― Почему?

Пожимаю плечами, отправляя очередной кусок в рот.

― Роарк МакКул, расскажи мне три факта о себе.

Я вскидываю бровь, будучи удивленным таким напором.

― Ты правда думаешь, что это будет нам полезно?

― Да, уверена,

Я ухмыляюсь и снова возвращаюсь к трапезе.

― Бред.

Она раздосадовано стонет, и это звучит сексуальнее, чем следовало. Хотя, возможно, это зашкаливает мое либидо, поэтому эротичным кажется абсолютно все, чтобы ни сделала Саттон. Даже если она сейчас вырвет у себя клок волос и начнет чистить им зубы.

― Ладно, тогда я расскажу о себе три факта.

― В этом нет необходимости.

― Первые месячные настигли меня в шестом классе...

― Что? ― Меня передергивает. ― Зачем ты посвящаешь посторонних в это?

Ее глаза широко раскрыты, словно она в шоке от самой себя.

― Откровенно говоря, я сама не ожидала, что ляпну такое. Даже не знаю, к чему это. Но, как бы там ни было, теперь ты в курсе.

― Не думаю, что нуждался в данной информации.

― А по мне это забавный факт. ― Она пожимает плечами. ― А еще у меня был секс всего с двумя парнями. ― Саттон шлепает себя ладонью по губам, выглядя абсолютно растерянной. Я же ощущаю волну ярости, прокатившейся вверх вдоль моего позвоночника, когда думаю о тех двух чуваках, которые имели доступ к телу этой девчонки. ― Боже, я действительно в шоке, что сказала это. Просто нервничаю, поэтому ляпаю первое, что приходит в голову.

Стараясь сдерживаться, я просто киваю, потому что хочу уйти от темы секса, так как в моей голове роится слишком много вопросов. Тех, на которые мне бы хотелось получить ответ, например: доводили ли они ее до оргазма своими языками? Неужели они имели возможность часами любоваться ее идеальными сиськами? Оценили ли они по достоинству стоны, которые срываются с ее губ в моменты удовольствия...

― Это сверхнепрофессионально с моей стороны. Я тебя постоянно попрекаю этим, а сама тут же рассказываю тебе о месячных и о своей сексуальной жизни, точнее, об отсутствии таковой. Давненько у меня не было члена. Ну... хорошего члена. Понимаю, тебя это не касается. Просто... ― Саттон прикусывает губу. ― Просто последний... он был маленький, очень... крохотный. Знаю, что размер не главное, но мне правда кажется, что я едва смогла его почувствовать в себе...

― Прекращай.

― Ты прав, ― соглашается она.

Мы оба возвращаемся к трапезе, но теперь мне покоя не дают ее откровения.

Крохотный пенис.

Давно не было.

Никакой сексуальной жизни.

Черт подери, меня так и порывает скинуть все нахрен со стола, уложить ее на него и показать ей, что такое настоящий мужчина: неистовый и жадный до ее тела.

― О чем ты думаешь? ― Саттон потирает ладонью лоб. ― Мне так неловко сейчас. Тишина напрягает. ― Оно и понятно. ― Просто скажи мне, о чем ты думаешь сейчас.

― Тебе лучше не знать, ― отвечаю я, прожевав очередной кусок.

― Возможно. Но я готова ко всему, лишь бы отвлечься от этого ощущения неловкости.

― Ты не хочешь этого знать, ― повторяю я более твердо.

― Оу. ― Саттон явно сбита с толку. ― Как скажешь.

Снова тишина.

Если на ней все же есть нижнее белье, то какое оно? Стринги? Танго? А может кружевные в тон бюстгальтера? На что похожа ее задница? Персик? Наш разговор об анальном сексе тут же всплывает в моей памяти. Боже, у нее не было такого опыта. Интересно, понравилось бы ей? Позволила бы она хотя бы легкий намек на подобное?

― Твоя челюсть так напряжена. Ты в порядке?

Нет, мать вашу, я не в порядке. У меня стоит так, что аж ломит, а освобождения в ближайшие несколько часов не предвидится.

― Все зашибись.

― А мне кажется, что-то не так. У тебя на лбу так выступает вена, что выглядит уже пугающе. Ты напряжен? Я виной такому состоянию?