Читаем Дневник под номером шесть полностью

Осень пролетела незаметно. Хотя, многое успело случиться за это время. После находки у озера, полиция взялась за это дело. Страх окутывал мое тело. Услышав сирену, я сразу же думал, что все, это за мной. На витринах магазинов красовались газеты с этой историей, люди обсуждали случившееся, придумывали множество разных слухов, и только я знал правду. Мое тело пронзало удовольствие от того, что это я! Моими руками был задушен Фрэнк! То чувство лучше, чем вся ваша жизнь! Каждый день я выходил на улицу и видел страх в лицах людей! Жалкие создания! Тьфу! Мальчишки пугали друг друга историями о монстре, который поселился в парке, а я? А я наслаждался их страхом. Он, словно пища для бездомных, насыщал меня все больше! Но вскоре, все затихло. В декабре уже никто и не помнил, что случилось в парке. Моя душа терзалась в сомнении. С одной стороны мне было очень жаль, что люди забыли это, они перестали писать в газетах, полиция не опрашивала, гуляющие в парке, пары. Словно Феникс, их память сгорела дотла, чтобы вновь воскреснуть в прекрасном полете. А с другой стороны то чувство безнаказанности, которое я получил, было великолепным. Оно все больше съедало меня изнутри, оставляя в моей душе дыры, которые нужно было заполнить сладкой, прекрасной, багровой болью…».

- Джеф, а после случившегося, ты видел его во снах? – подняв свои глаза на парня, спросил Морган

- Кого? – удивленно, вопросом ответил Джефри

- Фрэнка. Он приходил к тебе во сне?

- Если бы только во сне, Морган – ответил парень, тяжело выдохнув воздух, который, словно шаром, осел в его легких – Я видел его везде. Первые трое суток после того, как убил Фрэнка, я не мог уснуть. Стоило мне закрыть глаза, как его лицо всплывало передо мной. Распухшее, синее, омерзительное, с кровавой линией на шее! Он что-то пытался говорить, но вместо слов из его пасти вытекала черная жидкость! Наверное, он выплевывал свою душу в мир моих снов. Долгие недели я видел его везде: на занятиях, в автобусе, в темных коридорах дома, в лицах мерзких прохожих! Везде! Это не давало мне покоя. Меня посещали странные мысли о том, чтобы во всем сознаться, рассказать всем этим людям! Но, вскоре, его образ покинул мои мысли, оставив лишь ощущение бесконечного удовольствия. И это было прекрасно – Джефри тяжело дышал, но все еще выдавливал слова из своего горла – Ты же хотел услышать именно это, Морган? Ведь, так? Я прав?

Мужчина лишь промолчал в ответ, продолжив чтение:

«… Эти раны не давали мне покоя. Я отлично запомнил тот вечер, когда встретил ее.

Уже декабрь бил огромными хлопьями снега по замерзшим окнам. Быстрые пешеходы превратились в обыкновенные души, которые блуждали по холодному миру. В проезжающих железных гробах не было жизни, лишь маски, одетые на манекены. Мир остановился. Живая кровь, которая населяла города, превратилась в массу беспомощных котят.

После очередного скандала дома, ударов по лицу, я выскочил из этой коробки ужаса, нацепив лишь свитер, штаны и кроссовки. Тело пробирал холод, заставляя сердце работать все быстрее. В кармане я обнаружил измятые купюры, которые выдавали в колледже за примерную, хорошую учебу. Жалкие гроши! Не так далеко от нашего дома находился небольшой бар. Чтобы заглушить свои слезы, боль, обиду, я решил пропустить пару бокалов пива. Зайдя внутрь, моим глазам предстала картина: сонное помещение, прокуренное, отдающая запахом алкоголя, было почти пусто, лишь редкие силуэты мелькали за дальними столиками, о чем-то громко споря. Старые, потрепанные стены, мягкий джаз, который плавно заплывал в уши, окутывая разум тонкой пеленой ностальгии и покоя. Я присел на стул около барной стойки, заказав стакан виски. Вскоре, мои десна обжигал алкоголь, а мысли покидали голову. Через мгновение я увидел ее. Именно там произошла наша первая встреча. О, Мэри…».

- Как ты пришел в психологию, Морган? – спросил Джефри, потирая ладонью правую щеку – Почему именно она?

- Честно? Я сам не знаю ответа на этот вопрос – Морган тяжело вздохнул – Я всегда отличался от своих сверстников. Интересовался другими вещами, поэтому, наверное, и проводил так много времени дома. Почему именно психология? Каждому из нас хочется открыть новые миры, планеты, вселенные, и за годы долгой работы я видел множество разных жизней внутри моих пациентов. Поверь, я не жалею о том, что уже не первый год помогаю людям избавиться от проблемы, которые их убивают. Наверное, поэтому и психология – ответил мужчина, перевернув страницу дневника

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги