Дневник похода Тимура в Индию

В воскресенье четвертого числа [джумади ал-авваля][264] солнце августейшего знамени опять взошло над горизонтом выступления в поход [счастливого монарха]. Подобное звездам войско, пришедши в движение, направилось к горной долине Куйла, где большая толпа индусов-гебров /153/ была еще в живых и у них оставалось множество имущества, состоящего из скота и движимости. Так как всеславный и всевышний творец пожелал, чтобы предопределенное им закончилось всеобщим [их] истреблением, а они уповали на свою многочисленность и в том месте задержались, то в пору, когда корабль солнца поплыл по голубому небу, а месяц высоко развевающегося значка поднял парус отправления от берега востока, до небес горделиво возвышающиеся знамена [его величества] в боевом порядке подошли к упомянутой долине. На правом фланге — принцы Пир Мухаммад-бахадур и Сулайман-шах-бахадур, на левом — некоторые из эмиров, а перед центром армии — эмир Шах Малик и все эмиры передовых частей, тыла, центра и флангов, соблюдая боевое равнение, отправились [в долину] Звуки большого царского барабана, рокот войсковых барабанов и [звуки] труб огласили горы и [их] окрестности. Здесь же раздавалось пение исповедующими единобожие формулы: “Нет божества, кроме Аллаха!”; громкое провозглашение бойцами за веру: “Аллах велик!” — заставляло сжиматься сердце страшного льва и могучего слона. Солдаты громко кричали, и от всего этого мужество гебров превратилось в воду. У неверных при виде такого, что было подобием дня страшного суда, не осталось ни терпения, ни мощи [сопротивляться] /154/. Они не имели силы устоять [против победоносного войска] и вцепились рукою за подол бегства [от него]. Они бежали в горы. Воины [счастливого монарха], преследуя их, заставляли блестящими мечами течь кровь из черных облаков [из смуглых тел индусов]; сверкающими кинжалами они срезали с тел головы гебров и молодые деревца вражеского существования подрубали на лугу жизни[265] таким образом, что из агатового рудника полилась яхонтовая река. Остались [в живых] лишь немногие, которые из страха перед ударами армии [его величества] стали бездомными скитальцами. Ужас перед ударами [победоносного] войска таков, как тот “величайший страх”[266], который будет в день, когда настанет утро всеобщего воскресения, [когда] расстелят ковер пышности и величия и царственный шатер разобьют в равнине могущества, [как сказано в Коране]: “Кому в этот день будет принадлежать власть? Аллаху единому и всемогущему”[267]; [когда] эти семь высших небес, сохраняемых в тонкой атмосфере без единой подпоры [лишь] могуществом творца, развернутся и опять сомкнутся, как [говорится в Коране]: “Когда небо разверзнется”[268]; [когда] эти семь рядов земли, запечатленных [в предвечном слове]: “В тот день, когда заменится земля другою землею”[269], вытянутся, распадутся на мельчайшие частицы и развеются ветром [единственного], ни в чем не нуждающегося; как [говорится в Коране]: [когда] “земля раскрошится на мелкие части”[270]; [когда] это движущееся солнце, которое есть светильник мира и указатель времени и места, померкнув, совьется и вернется в небытие, как [это выражено в Коране]: “Когда солнце обовьется мраком”[271]; [когда] эти светящиеся звезды, из коих каждая представляет собою обширную земную поверхность, спадут вниз [по коранскому слову]: “Когда звезды рассеются”[272]. День, что за день! Гвоздем молчания забиты уста, печать уничтожения наложена на губы, земля униженности покрыла лицо, громкий крик поднялся отовсюду, и все покрылось воплем: “О языки говорящие, вы замолкли! О молчаливые руки и ноги, вы [зато] говорите! О купцы пути, ведущего к будущей жизни, выложите свои капиталы! О вы, мятущиеся грешники, прочтите перечни ваших дел!” В тот день не будет ни одного покровителя, кроме благоволения и милости творца, да будет он велик и превознесен! О господи, в месте страшного суда, оказав помощь всем мусульманам, введи их в горний рай /155/, прости грехи наши и по своему милосердию, по предстательству вождя тварей и сущности [всего] существующего, [Мухаммада], не сделай [нас] бездольными!

Стихи

Я [пораженный] вижу тебя во всем том, что вижу с первого [дня своего бытия],

Ибо око разума померкло перед твоим деянием.
Если бы ты не поднял моей головы с праха пути,
Я пошел бы и привел ходатаем [за себя] избранника [Мухаммада].