Дневник похода Тимура в Индию

В среду двадцать шестого числа[347], перейдя реку Джинава, прошли шесть курухов пути и остановились среди пустыни. В этот же день /187/ отправили тавризского посла в столицу государства, Самарканд, чтобы он доставил радостное известие, что вслед за ним ожидается прибытие августейшего, который приближается величественно, словно душа, [вступающая] в [безжизненную] форму тела, и подобно утреннему зефиру, который как бы вдыхает жизнь в тело, что [его величество] следует в местопребывание [своего] могущества и величия, к [своему] престолу великолепия и счастья, чтобы [поэтому] как можно скорее счастливые [его] дети, призираемые благостным взором творца, выехали [ему] навстречу и чтобы от пыли, [поднимаемой] кортежем убежища вселенной, получили бы целебную мазь[348] для [своих] счастливых очей. В тот же день мироукрасительная мысль [государя] приняла твердое решение, что прежде чем победоносное войско переправится через реку Дандана, а равно и прежде чем глаз мира воспримет свет от света солнца, [его] дети, великие люди и все подданные, как не платящие унизительной подати, так и платящие ее, удостоились бы лицезреть распространяющее свет лицо [его величества], На этом основании, ударив плеткою по голове своего объезжающего мир коня, бывшего столь послушным, как дорогая жизнь, и, как быстрая молния, пересекавшего горы, он с поспешностью помчался [вперед].

Стихи

Когда приближается станция свидания,

Огонь страсти разгорается сильнее.

В четверг двадцать седьмого числа [джумади ал-ухра][349], выступив в обратный путь, прошли шесть курухов, и на окраине леса, на одном из холмов, паланкин его хаканского величества остановился. В тот же день в тех зарослях появился тигр, охотники-бахадуры и неустрашимые храбрецы устроили за ним охоту. Среди эмиров храбрее всех оказался Шайх Нураддин, и со всею отвагою, быстрыми, как огонь, ударами /188/ он одолел этого тигра и сделал его своею добычей. Тем временем принцы Пир Мухаммад-бахадур, Рустам-бахадур и эмир Сулайман-шах-бахадур прибыли из Лихавара в августейший лагерь. Приняв участие в битвах за веру, они отсекли головы гебрам, овладели огромной добычей и по обычаю доставили ее традиционными девятками[350]. Его величество тогда каждого состоявшего [при нем на службе] бахадура пожаловал леном. В тот час благословенный взор [его величества] упал на одного из кушунов принца Пир Мухаммад-бахадура, которому было оказано благоволение и было пожаловано особое [военное] обмундирование[351] и специальный колчан, отделанный золотом; степень его была возвышена[352]. Мировые вожди ждут того, чтобы удостоиться одного лишь мимолетного благосклонного взгляда счастливого монарха, чтобы великое счастье осенило их положение. Государи [этой] эпохи внимательно наблюдают, какими наилучшими средствами им получить отличие от двора [его величества], чтобы феникса их счастья он взял [себе] под крыло. Самый меньший по своим достоинствам человек, который окажется в поле зрения сего монарха — покорителя вселенной, получает превосходство перед царями.

Стих

Муха, которую ты заставляешь летать, становится царственным соколом.

В тот же день был оглашен высочайший приказ, чтобы эмиры правого и левого флангов и другие эмиры /189/ войсковых соединений направились к столице государства назначенными [им] дорогами. Принцы, великие эмиры, эмиры туманов и эмиры кушунов[353], каждый в зависимости от степени своего достоинства, удостоились отличия и пожалования драгоценными халатами и специальными головными уборами[354]. Так как в этих пределах было место охоты, так как арена для забавы благородных [была] длинная и широкая и на ней находились тигры, барсы, дикие козы, олени и всякие другие дикие животные, то радость охоты вцепилась в полы царственного стремления и наслаждение ловлей диких животных привело в движение монаршее [к ней] желание. Несколько тысяч человек были назначены [для этой охоты] и посланы для устройства облавы. После того как ниспровергли в битве отважных, как львы, врагов, сели на коней, чтобы охотиться за животными. Когда могучих неприятелей, как мошек, передавили руками и ногами, тогда пожаловали охотиться. В той равнине ловкие кавалеристы победоносного войска столько набили дичи, что счетоводы не могли сосчитать, а математики оказались не в силах уподобить [количество убитой дичи какому-либо числу].