Дневник последнего духовника Оптиной пустыни

Да, для них юродство, а для нас, спасаемых, сила Божия. И заметьте, сказано, "спасаемым", а не "спасенным", и "погибающим", а не "погибшим". Иной и не заметит этой разницы сразу, а потом вдруг заметит через некоторое время. Все мы спасаемся, но неизвестно еще, спасемся ли. Также сказано "погибающим", ибо они могут обратиться, хотя и стоят на наклонной плоскости, скользя вниз.

Было уже около 11 часов. Батюшка устал.

— Каждый день совершается чудо милосердия Божия на мне грешном: почти 70-летний старец, но, слава Богу, хватает сил на день. Когда я заболел, я думал, что уже более не встану, но встал, отмолили меня. Обо мне во многих местах молились, особенно по женским монастырям.

Потом Батюшка начал говорить о старчестве.

— Догорает теперь старчество. Везде уже нет старчества, у нас в Оптиной догорают огарочки. Враг ни на что так не восстает, как на старческое окормление: им разрушаются все его силы. Везде он старался его погасить и погасил. Есть монахи, исправно живущие, но об откровении помыслов, о старчестве они ничего не знают. Поэтому без старчества во многих монастырях осталась одна только форма монашеского жития, одна внешность. Иисусову молитву теперь редко кто творит, а что за монашество без Иисусовой молитвы?

При Екатерине II враг воздвиг гонение на старчество. Екатерина II прямо закрывала монастыри; старцы и ученики бежали, кто на Афон, кто в западные православные государства. Один из них, Паисий Величковский, бежал на Афон… Ученики его опять насадили старчество у нас и в других обителях после того, как позволено было им снова возвратиться в Россию. И старчество процветало… А теперь везде угасло, забыто. Враг начинает с невинных вещей, завлекает в грехи… Поэтому-то враг и ненавидит старчество, ненавидит место откровения помыслов, самый голос, которым это говорится.

— Да, Батюшка, — говорю я, — как только хочу записать то, что Вам собирался сказать, так мне уже становится легче, я это замечал.

— Да, вы только пишете, а он уже бежит.

Сейчас всенощная. Все, что вспомню, Бог даст, напишу потом, а сейчас полежу минут 15, устал, спал сегодня 4 часа. Всенощная эта будет первая во втором году со дня приезда в Оптину в первый раз. Прошлый год мы в это время выезжали из Москвы, и я прощался с нею навсегда, но Бог судил иначе. А теперь мы в Оптиной, в скиту. Слава Богу.

25 февраля

Ныне первый день Великого поста. Хорошо здесь встречают и проводят это святое время. Великое утешение и великопостная служба. Поют далеко не артистично, но в общем все как-то хорошо.

Для поддержания сил — скудная холодная пища, однако вполне достаточная для поддержания бодрости. Вместо чая пьем кипяток или завариваем мятку с медом один раз в день. Вообще, при собственном на то желании можно жить здесь очень хорошо. Побольше надо следить за собой, а не за другими. И когда будешь замечать чужие немощи и гордиться перед другими (мысленно) надо отвечать помыслу бесовскому: "Я хуже всех", — так говорил мне Батюшка, и так надо хотя бы непрочувствованно сказать.

Еще Батюшка мне говорил, что враг всегда нападает с одной стороны, напирая на какую-либо одну страсть. Например, вовлекая в чревоугодие, он не будет в то же время смущать сребролюбием, ибо этим может разрушить свою работу. Пожалуй, станет скупиться человек и для угождения чреву. Или, завлекая в сети сребролюбия, он не станет напирать на блуд, ибо опять может разрушить свою работу.

Я замечал на себе, что с тех пор, как я сказал Батюшке про свои помыслы о военщине и о пострижении в мантию, они меня пока не беспокоят; и я помню, Батюшка сказал мне, что они меня оставят, даст Бог. И действительно, оставили. Другие всякие приходят в голову, а этих нет по молитвам Батюшки.

Я замечаю, что, пожалуй, мне этот год легче стоять службу и вставать, чем прошлый год, хотя и прошлый год мне было хорошо. Слава Богу.

Март

2 марта

Вот уже прошла первая неделя св. Великого поста, и с Божией помощью я, слава Богу, легко и даже с утешением духовным провел ее. Чем меньше кушаешь, тем меньше хочется, теперь я это испытал на деле. И я заметил: чем я больше обыкновенного слушал службу, тем более она мне нравилась. Теперь я начинаю понимать смысл поста: и телу, и душе становится как-то хорошо. Вообще, замечаю, что мне здесь начинает больше и больше нравится.

Как понравилась мне вчера всенощная, особенно ее первая часть — вечерня, как хорошо слушал я стихиры на "Господи воззвах…". Как приятно было мне стоять за шестопсалмием в этом мирном полумраке.

Сейчас я читал псалтирь и по окончании, идя сюда в келию, как хорошо чувствовал я себя. После молитвы на душе мирно, тихо, как и все кругом: и эта чудная ночь, луна, чистое небо и яркие звезды, тишина, снег блестит, вокруг вековые ели… Хорошо. Слава Богу, что Он, Милосердый, вселил меня, грешного, сюда, под покров Божией Матери и пророка Своего Крестителя Иоанна. Здесь мне всюду хорошо, а в келье своей, когда я один, мне кажется лучше всего.