Дневник последнего старца Оптиной пустыни

14 мая в воскресенье на литургии читалось Евангелие воскресное и пророку Елисею (Лук. IV, 22–30). Это Евангелие кончается словами: "Он же (т. е. Иисус Христос) прошедъ просредъ ихъ идяше".

Когда я вечером пришел к Батюшке на откровение и благословение, то он очень неожиданно для меня спросил:

— Вы помните, какое сегодня читалось Евангелие?

— Простите, Батюшка, забыл.

— Там говорилось, что евреи, разъярились на Господа, возвели Его на гору "да быша Его низринули". "Он прошед посредъ ихъ идяше". Что же это значит? По отношению к Господу Иисусу смысл ясен, т. е. что иудеи до того разъярились на Него, что хотели Его сбросить с горы, но Он, пройдя среди них невредимо, пошел далее своим путем. А по отношению к нам это имеет другой смысл, а именно: разъяренные евреи обозначают страстные помыслы, которые тщатся ввергнуть нас в бездну. Но ум наш проходит сквозь них невредимо, и пройдя, оставляет их сзади себя, и идет вперед и вперед, приближаясь к Горнему Иерусалиму — Царству Небесному. Заметьте, не только проходит сквозь них, но идет и далее...

Георгий, Задонский Затворник, пишет про себя, что он, еще будучи в миру, был идеалистом, всюду искал красоты. Он и сам был красив. Познакомившись с одной красавицей, он даже сделал ей предложение, на что она согласилась. И кажется, в ту же ночь он видит сон: как будто перед ним стоит красавица, каких он никогда не видел, перед которой та, которой он сделал предложение — ничто. И он в изумлении говорит: "Кто ты? Как твое имя?" — "Мое имя — целомудрие," — и он просыпается. "Так вот она где, красота! Ничего мне не надо". — И он удалился в затвор, все презрев.

Да, иногда Господь вразумляет и при помощи чувственных образов. Георгий-затворник в миру искал красоты, но искал там, где ее нельзя найти, не понимал он, что надо искать ее в совершенно ином, а Господь этим сном поставил его на путь истины.

17 июля

Сегодня в начале 10 часов утра приехал Батюшка. Дождь помешал покосу, мы шли с поля на паром, и увидели, что Батюшка с о. Пантелеймоном — иеродиаконом монастыря, тоже въезжают на паром. О подробностях, Бог даст, напишу после.

20 июля

О подробностях собора писать затрудняюсь, по разным причинам. Скажу только то, что все обошлось благополучно и мирно. Батюшка и о. архимандрит возвратились здоровыми. Все, слава Богу, хорошо.

Август 2 августа

Недавно Батюшка говорил мне о молитве Иисусовой. Сочинения еп. Игнатия Брянчанинова необходимы, они, так сказать, азбука, слоги. Сочинения же еп. Феофана Вышенского суть уже грамматика, они глубже. Их даже преуспевшие читают с некоторым затруднением.

— Недавно один иеромонах,— сказал Батюшка,— спрашивал о молитве Иисусовой и просил меня указать книги. Я ему ответил. Он, видно, хочет познать эту молитву из одного чтения. Необходимо познать ее личным опытом, надо приступить к ней самому.

— Молитва Иисусова,— продолжил Батюшка,— безбрежное море. Невозможно исчерпать его. Невозможно всего описать в книгах. Многие начинают, но мало кто кончает. Поэтому мало имеющих внутреннюю молитву. Это великое делание теперь почти совсем забыто... Никто о нем даже не беседует.

Мы слишком отвлеченно думаем об адских муках, вследствие чего и забываем о них. В миру совсем забыли об этом. Диавол всем нам внушил, что ни его (т. е. диавола), ни адских мук не существует. А св. отцы учат, что обручение геенны, все равно как и блаженство, начинается еще на земле, т. е. грешники еще на земле начинают испытывать адские муки, а праведники — блаженство... только с той разницей, что в будущем веке и то и другое будет несравненно сильнее.

9 августа

7 августа в 8 часов утра в Оптину принесли св. икону Калужской Божией Матери. Было бдение в монастыре, куда ходили и мы, а после бдения с пением тропарей и кондака Божией Матери мы понесли икону в скит, где она стояла в старом храме всю ночь, а вчера утром, часа в три, Батюшка и другие служили перед иконой молебен с акафистом, после чего понесли по келиям. Вчера же все св. икону проводили до парома, а служащие с певчими отправились и далее, до каких пор — не знаю.

26 августа

Мало приходилось писать и редко, времени совершенно нет. На днях Батюшка говорил о том, как опасно уходить из монастыря, и в заключение рассказал такие два случая. Первый, кажется, современный, т. е. бывший, может быть, лет 5–10 назад.

"Один богатый купец имел сына, этот сын поступил в одну из св. обителей, но не ужился в ней и ушел в мир, т. е. из чертогов царских — в вонючее болото. Вскоре после ухода он женился и жил с женой и детьми в своем доме. Потом он понял, чего лишился, но было уже поздно. И вот однажды удалось ему как-то достать у старьевщика старый рваный послушнический подрясник. Принес он подрясник домой и в большие праздники удалялся в самую дальнюю комнату — моленную, надевал этот подрясник и предавался горькому плачу, вспоминая свое житие в св. обители.

И вот еще: однажды в баню пришел какой-то человек с маленьким сыном. Разделись. Отец сел на лавку, а сын все смотрит ему на спину. Тогда отец спрашивает сына: