Дневник. Предназначение

Эта фраза рассмешила Питера, но только его. Остальные отделались короткой улыбкой. У всех был довольно уставший вид, поэтому Питер и Артем сразу ушли спать в автобус, Адам отправился на диванчик, расположенный под навесом, а я вместе с Давидом осталась сидеть возле костра.

Температура ближе к полуночи начала стремительно падать, поэтому сынок накрыл мне плечи теплым, махровым пледом, а сам одел тёплый спортивный костюм. Я все никак не могла налюбоваться его прекрасными мужскими чертами лица, каким же не земным красавцев он стал.

Давид: Мам. Ты чего? Дыру во мне протрешь.

– Просто люблю тебя сынок, потому, готова засмотреть до дыр, за все потерянные годы.

Давид: Я тоже бесконечно сильно тебя люблю, мам! Скажи, ты надолго вернулась?

– Не знаю. Надеюсь хотя бы пару дней побыть рядом с вами. Я бы с радостью осталась с вами навсегда, но ты понимаешь, люди не совсем положительно могут отреагировать на моё возвращение, тем более после всяких слухов. А почему ты спрашиваешь?

Давид: Просто сомневаюсь, что сам созидатель рискнет оставить тебя здесь надолго, тем более, когда он испытывает к тебе сильные чувства. Мы будем рады любому времени, проведённому с тобой, даже если сейчас именно те самые последние мгновения.

– Думаю не все вы. Наверняка ваш папа иного мнения.

Давид: Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Артём не готовы были расставаться с тобой тогда, не готовы отпускать и сейчас. А папа, что папа? Ваши пути разошлись в тот момент, когда он опустил руки, а ты встретила Адама, хотя мне почему-то кажется, начало этому было положено задолго до твоего исчезновения.

Я медленно опустила голову ему на плече, а он приобняв меня рукой, прижал к себе.

Давид: Не важно, где ты, рядом с нами или на расстоянии в миллиарды световых лет от нас, мы будем любить тебя одинаково сильно, главное, чтобы ты не забывала этого, помнила о нас и, конечно, при любой возможности, что уж скрывать, нам бы хотелось снова тебя увидеть. Хотя бы поддерживать как-то связь с тобой.

Я готова бросить все и остаться здесь, со своими сыновьями. Плевать на мою безопасность, я слишком много трудностей и испытаний преодолела, чтобы бояться кого-то, чтобы в очередной раз жертвовать семейными узами. Но в то же время я понимаю, что мальчики выросли и нуждаются во мне уже совсем не так как раньше, а в моей голове, словно занозы, сидят вопросы без ответов, которые не дают мне покоя. Внутри всё ещё горит юношеская тяга к приключениям и знаниям, эта страсть к инопланетному и всему, что с ним связано. Боюсь именно она меня и погубит. Адам тоже вряд ли даст мне возможность остаться, учитывая его более глобальные интересы.

Давид: Кстати, наверно ты имеешь право знать. Помнишь семью Уин, соседи наши?

– Конечно. Как они, кстати? Я была бы рада увидеть Лиана, но, к сожалению, это не будет самой лучшей идеей.

Давид: Знаю, дядя Лиан был для тебя хорошим другом, но так произошло, что даже если бы ты захотела его увидеть, то не смогла.

– В смысле?

Давид: Дядя Лиан с супругой погибли почти четыре года назад, а их ребят отдали на попечение бабушки и дедушки.

– Что? Как? Как это произошло?

В полной растерянности, от переизбытка эмоций я скинула с плеч плед и встала на ноги. Сердце бешено заколотилось, а глаза забегали. Все последующие слова, которые пытался донести до меня Давид, пролетали мимо ушей задним фоном. Мой лучший друг, человек, который всегда меня поддерживал и помогал мне, мой Лиан мёртв?! Белла была удивительной женщиной, хоть и немного странной, но умной и по-своему заботливой. Нас обеих объединяла эта чёртова тяга к космосу, а теперь что? Моя жизнь перевернулась с ног на голову благодаря ему, а она мертва! Просто мертва! В коматозном состоянии я не понимала, как меня пытались привести в сознание и Давид и Адам, подбежавший на мой крик.

Адам: Зои! Просмотри на меня, дыши глубоко и слушай мой голос! Ты знаешь не меньше меня, что смерть это не конец и каждому живому существу придётся преодолеть эту границу одной жизни, чтобы вступить в другую. Да, нам обидно и больно, что близких людей больше нет рядом с нами, что мы не можем обнять их, поговорить с ними, но это лишь наша прихоть, они же в этом вовсе не нуждаются. Возможно, они нас даже не вспомнят, ведь нам неизвестно, когда наши пути могут снова пересечься, и может ещё в университете ты училась на одном курсе со своей сестрой из прошлой жизни или отцом. Успокойся, слезами ты делаешь больно только себе, ну и мне, конечно.

Чёткая речь Адама вернула меня к реальности. Его слова похожи на истину, хоть и мало помогли мне не думать о случившемся и не испытывать боль потери.

Насильно меня усадили на место и накрыли тем же пледом. Адам поцеловал меня в макушку и, с позволения Давида, сел рядом, чтобы помочь мне выдержать оставшуюся правду.

Давид: Мам, ты точно готова узнать правду?

Адам: Может не стоит?

– Я имею право знать правду! Да, Давид?