Дневник путника

Ясно. Парень кружил на одном месте, боясь далеко от него отойти, инстинктивно чувствуя, что это последняя ниточка, связывающая его с ушедшими. Вероятно, если бы парень не запаниковал, он бы их быстро нашел. А так забегал, засуетился и вот результат.

В Сумароково у колодца сидело двое ребят одного возраста с моим спутником. Тот вырвался из моей руки.

— Серега! Витька!

Те увидели его, обрадовались не меньше, но чувство незаслуженно перенесенного переживания быстро пересилило:

— Козел! — заорали оба дуэтом. — Где ты шляешься, козел! Мы тебя знаешь сколько ищем? Наши обе стороны прочесывают. Козел, вот ты кто!

Мой новый друг не оправдывался. Мне вообще показалось, что более счастливого «козла» я не встречал.

Мне нужно было идти дальше. Я оставил их выяснять отношения, искренне радуясь такому благополучному и быстрому исходу. Через минуту я услышал голос за спиной:

— Дяденька! Дяденька, постойте! — Вовка мчался ко мне во весь опор. — Спасибо! — Произнес он отдышавшись. Затем взял мою руку и что-то вложил в нее. — Это вам.

И помчался назад, к своим сердитым друзьям. У меня в руке лежал маленький значок. На красном фоне золотой самовар. И надпись: «Тула». Спасибо тебе, Вовка. Кто ехал на юг или в Москву по этой ветке, вряд ли обращал внимание на Лазарево, а тем более на подстанцию на самой окраине поселка. Меньше минуты — и состав умчится дальше. Но не всегда скорость, быстрота, торопливость — это благо. Домику подстанции стоит того, чтобы о нем рассказать. Сегодня у Владимира Ивановича и Ларисы Васильевны Аксеновых праздник — съехались все дети, внуки, прочая родня. А праздников сколько! Сегодня крестили внучку, дочь Наташа сдала последний экзамен. Я боялся стать гостем на чужом пиру. Но боялся зря. Удивительная семья. У меня сразу возникло такое чувство, что самый желанный здесь гость — я, человек, которого они видели первый раз и которого больше вряд ли увидят. Традиционные вопросы. Присматриваюсь. Старший сын — копия мамы. Наташа — вылитый отец. Они меня ведут на подстанцию. Принимаю душ. Затем хожу по залам, полными какой-то аппаратуры. В технике я полнейший профан, понимаю, что все это и сложно и опасно. Куда ни глянь — кругом сплошное напряжение. Здесь работают супруги Аксеновы. Работа не простая, ответственная, случись что все движение на дороге станет. Многое из того, что мне показалось верхом технического совершенства — работает на честном слове, да еще на энтузиазме таких людей. Они из того поколения, чье детство пришлось на военное лихолетье. А поэтому без работы жить не могут. Вот и тянут воз, как говорит их дочь. А воз и впрямь большой. По штатному расписанию здесь должно трудиться не менее четырнадцати человек. Не менее. Работают двое. Казалось бы, справляются, так платите им не их буквально нищенскую зарплату, а что полагалось платить если не десятерым, так хотя бы шестерым. Но ведь у нас всегда так: кто тянет на себе, пусть тянет дальше. А премия за экономию зарплаты — так вон сколько народу в управлении сидит…

— До пенсии доработаю и все. Устал, — говорит мне хозяин. — Если рассказать, как работаю, как вертеться приходится, не поверите.

Я верю. Да и как не поверишь, если это реалии нашей жизни. Одни работают на постоянной угрозе инфаркта, другие плотно забивают конторы и правления, находя время и для чая, и для кроссвордов. И те и другие говорят, что работать трудно нет в стране хозяина.

Возвращаемся в дом. Шумный вечер в гостеприимном доме проходит незаметно. Пора спать. Завтра всем рано вставать. Кроме двухлетней Машеньки. Она весь вечер в центре внимания и потому в конце концов раскапризничалась. Ложусь в постель и беру наугад книгу из шкафа. Роковая моя ошибка. Это книга об удалом молодце стрельце Леонида Филатова. И я забыл обо всем. Когда закрыл последнюю страницу, за окном уже начиналось новое утро. Запел петух. И я уснул, как мертвый.

30 июня. Возвращение домой