Дневник разведчицы

Я так и говорю: вот, мол, очередные голубки пошли. Наташа смеётся, но смех этот нервозный. С Арсеном она 3 года. В Украине взрослый сын от первого мужа, уже женатый, живет отдельно. Работает Наташа на дому, маникюрщицей, так что все клиенты – дамы. И как с такой работой организовать себе любовь? А ведь секс полезен, он делает женщину свежей и доброй, он продлевает ей жизнь.

Бродили мы бродили, в итоге зашли в кафе. Сели на улице в небольшом загончике под огромным белым зонтом. Уже и забыли про погуляшки, затянули разговоры про сыновей, но тут на набережной тормознула мальчишеская пара. Стоят, обсуждают, а подойти не решаются. Я ждала-ждала, а потом села и смотрю на одного в упор. Насмешливо так смотрю, и коленочки из-под столика выставила. Они ещё потоптались, а потом, тот, которого я заприметила, решился первым. Подошёл к столику, а пареньку и 18-ти нет, скорее всего. Надел темные очки, чтобы казаться крутым, ротик в улыбке кривит, плечи то и дело расправляет. И пиджак у него ого-го, супер-солидон, только рукава длинноватые. Второй паренёк попроще, но такой же молоденький. И без пиджака, кстати, в белой майке. Стоит в стороне и кивает с тупым видом – наверное, уже пьяный.

Сначала этот первый по-итальянски спросил, мы пожали плечами: ноу, не понимаем. Тогда он стал по-английски задвигать: "мэйби сам вайн?". "Гуд", – киваю в ответ. Наташка глядит на море, а самой приятно, что рядом кавалеры. Потом тот первый достал из пиджака толстый кожаный кошелек, метнулся к бару и уже несет бутылку белого вина. Суетится, движения нервные. Сказал что-то второму, тот сходил за бокалами, придвинули к нашему столику два плетёных стула, уселись.

Первого, в пиджаке, зовут Алессио, а второго Марцио. Мне, честно говоря, тот в майке, Марцио, больше понравился. Выглядит спокойнее и взрослее, хотя тоже ещё без усов. Бабы помоложе им не дают, а мы для них в самый раз. Конечно, молодые болтают глупости, но молодость прекрасна сама по себе, уж я по Роберту знаю. Секс с молодыми – не ради секса, а ради молодой сильной энергии, без которой не обойтись ни одной женщине.

Объясняют на английском: "ви а вокинг хиа": якобы они тут работают. Непонятно, кто возьмет школьников на работу, но ясно, что без солидной работы настоящих мужчин не бывает, так что мы с Наташей делаем вид, что верим. Я у того второго, Марцио, который в майке, стреляю сигаретки. Он берёт пачку, выдвигает в ней сигарету и протягивает мне всю пачку, а затем галантным жестом подносит зажигалку.

Ногти у Марцио аккуратно пострижены, пальцы длинные, а его облик сдержан. Вообще он более настоящий, в основном молчит, и я сама рассказываю, что приехала из Латгинии, и какие у нас старинные церкви, "чочс". Он на смеси английского с глухонемым объясняет: мол, не слышал такую страну, но здорово. Потом вчетвером чокаемся, а затем чокаемся снова. Показываю на бутылку: дескать, можем повторить, "энд ви вонт апельсинс". Первый мальчишка, в пиджаке, Алессио, послушно бежит к бару, приносит ещё одну бутыль, а потом тарелку с нарезанными апельсинными дольками. Лет через 10 будет блестящий сердцеед, знаток женских желаний. Но кто же его научит, если не две опытные барышни?

Оба паренька итальянцы, только Алессио местный, живет в посёлке недалеко от Монделло, а мой Марцио, который в майке, приехал с Севера Италии. Они говорят, что двоюродные братья, но я сомневаюсь, потому что совсем не похожи. Алессио отхлебывает из бокала по глоточку, то и дело поправляя пиджак, а Марцио пьёт редко, зато сразу по полбокала. Взгляд Алессио всё рвется под стол, к наташиным ляжкам, потому уже ясно, кого он хочет. Я стройнее Наташи, так что со вкусом у Алессио не всё в порядке. А Марцио, похоже, с симпатиями не определился. Заговаривает больше со мной, но вяло, без огонька. Два молодых птенчика, ищущих тепла в этот вечер. Что ж, мальчики, дерзайте.

Говорим то все одновременно, то разбиваемся на 2 диалога, по парочкам. Алессио что-то жужжит Наташе, но она по-английски еле соображает, поэтому сидит и смиренно кивает. А Марцио – ну, который в майке – рассказывает мне, что его дядя держит табачную лавку и недоволен правительством. Налоги высокие и потому дядина мечта – всё поскорее бросить и переехать сюда, на сицилийское побережье. Марцио говорит, что ему 20 и что учится в колледже на строителя. На самом деле ему лет 18, я думаю.

Вторая бутылка пуста, над морем уже висит интимная мгла, в далёком тумане поблёскивают огоньки пароходов и яхточек. Алессио, опять поправив пиджак, предлагает идти на пляж, "ту брес си эа". Говорит, а голос подрагивает. Я припираю взглядом, в ответ его зрачки пробегают по моим грудям. Нет, всё же Алессио получше Марцио: поживее, поумнее, поэнергичнее. Отзываю Наташу в глубины кафе: "у тебя есть средства?". Наташа со смехом мотает головой. То есть презервативов у нас нет. Можно спросить в баре, но тогда это увидят мальчишки, да и бармен тоже. И как я буду выглядеть?