Дневник разведчицы

Мой монолог страшно всех развеселил. Оказалось, это наши соседи — дивизионные разведчики 134 стрелковой дивизии. У них такое же задание, как у нас. Высокий, черный старший лейтенант — командир роты, а маленький, круглый, который матом привел всех нас в чувство, — комиссар роты.

Возвращаемся на исходный. До вечера наблюдаем за немецкой обороной в районе деревень Выдря и Цыгуны, а к вечеру, как только стемнело, идем на опорный пункт немецкой обороны. Нам приданы минометчики. Группа отвлечения, она же прикрытия, остается с Докукиным, а наша группа захвата — десять человек под командованием старшего лейтенанта Васильева — заходит на пулеметную точку с левого фланга.

Теплый тихий вечер. Слышен каждый шорох. Мы ползем по высокой нескошенной ржи. Кажется, ее шуршание слышно далеко окрест. Васильев впереди. Он останавливается и прислушивается. Немцы ведут себя подозрительно тихо. А на небе полная ясная луна. Занимаем исходную позицию. Отсюда, по сигналу, мы должны прыжком броситься на противника. Нам хорошо видны немецкие головы в касках, слышен приглушенный разговор. Кто-то выколачивает нечто металлическое и приговаривает: «Майн гот! Майн гот!» Немцы возбужденно разговаривают. «Что у них там?» — спрашивает Васильев. Мои далеко не блестящие познания в немецком все же дают возможность понять, что у фашистов авария с затвором пулемета. Потом пришел солдат и сказал, что вскоре русские будут здесь. «О майн гот! О майн гот!» И тот же голос немца: «А вот и помощь!»

Васильев решает начинать, но тут мы действительно видим, что к немцам подходит большое подкрепление. В эту минуту до нас доходит команда «отход!». Докукин приказал срочно отходить.

Когда мы подошли к роте, ребята уже спали. Кто лежал, свернувшись клубочком, кто сидел в обнимку с автоматом, а кто — тесно прижавшись к товарищу. Опустилась я на траву и почувствовала, что сон обволакивает меня. Слышу, Докукин объясняет Васильеву:

«Исчез боец из минометного взвода, может быть предательство, поэтому я вас отозвал».

Я думаю о том, что ведь и немцы в траншеях толковали: «Айн золдат гезагт… — один солдат сказал, к нам идут русские». Может, этот минометчик-перебежчик и предупредил немцев о нашем появлении…

«Подъем!..» Шелест плащ-палаток. Мне так уютно. Я не могу, я не в силах подняться. «Софья, Софья!» — тормошит меня за плечи старший сержант Власов. Рота уже двигается колонной. Я шагаю за всеми, как во сне. Вчера я почти не спала. Встала рано. Надо брать пример с ребят: они спят в любой свободный час.

Мы осторожно проходим между опорными пунктами немецкой обороны. Рота остается на исходном, а наша группа — двенадцать разведчиков под командованием Докукина вместе с комиссаром роты Полешкиным, старшим лейтенантом Васильевым и младшим лейтенантом Ивченко — выдвигается в наблюдение. Ночью мы должны осуществить налет на деревню Кузьмино.

Далеко позади нас перестрелка на участке немецкой обороны. Светает. В утренней прохладе гулко слышен шум машин и танков, проходящих по Вельскому большаку. И совсем рядом завывают и лают собаки. Одиночные выстрелы, удары топора, немецкие голоса. Сосны вперемешку с березами. Докукин выбирает самую высокую ветвистую березу и со словами: «Здесь будет наш наблюдательный пункт» — взбирается на одних руках быстро, как змея, по гладкому стволу дерева и оттуда говорит: «Чувствую, сегодня нам повезет. Наблюдать будем по очереди!»

Младший лейтенант Ивченко расставляет дозоры. Я жду не дождусь, когда наступит моя очередь подняться на дерево с биноклем. Думаю, откуда у Докукина убеждение, что сегодня будет удача? Но как бы то Ни было, это чувство передается всем разведчикам.

«Аверичева, твоя очередь, залезай! — говорит Докукин и вместе с Зерновым подсаживают меня повыше, а там, уцепившись за сучок, я быстро добираюсь до самой верхушки дерева.

Деревня расположена на высоте, около самого большака, по которому бесконечной вереницей проходят машины с вооружением и войсками. Идут отдельные обозы, они прижимаются к самой обочине. Но в деревне пустынно. Прошли два солдата, сопровождая обоз. Из деревни вьется дорога в нашу сторону, спускается вниз, исчезая в глубоком овраге. Подход к деревне, если не заминирован, хороший. Свернули с большака в деревню две машины с солдатами.

Обо всем докладываю Докукину. Вдруг вижу: вышли из-за сарая немецкие солдаты. Идут один за другим на расстоянии 15–20 метров. «Смотри внимательно, сосчитай солдат!» — говорит Докукин.

Солдаты идут по дороге, спускаются вниз, исчезают в овраге. Их больше дюжины, за ними появляются еще 35–40. У них за спинами что-то вроде ранцев или ящиков. «Два пулемета и один миномет», — сообщаю я Докукину. А немцы все идут и идут. С левого дозора сержант Ларюшкин подает сигнал: «Вижу приближение противника».

— Слезай, Аверичева! — шепчет Докукин. — Скорей/ скорей…

Группы Ивченко и Полешкина заходят с флангов, а наша, под командованием Докукина, остается на месте. Пригнувшись за кустарниками, вытягиваемся в цепочку.