Дневник Рейвенкловки (СИ)

      — Неожиданный приступ Клаустрофобии, — коротко ответила я. Мне хотелось побыть одной, и его появление не радовало. С другой стороны, мне очень страшно, и оставаться одной или быть в компании шумных ребят мне не хотелось. В общем, я не понимала себя, но одно знала точно — находиться здесь, в этом туннеле, рядом с Томасом я точно не хочу. — Туннель закончится, и мне полегчает. Возвращайся к ребятам.

      — Не думал, что ты боишься замкнутого пространства.

      — Со мной это впервые. Да и тебе стоит выйти из образа лекаря, — грубо заметила я, сама не понимая причину своего раздражения, и чтобы сгладить его добавила: — в игре ты отлично справился. Как это у тебя получилось?

      — Я просто внимателен.

      К нам вышла Джулия, и я была очень рада её видеть.

      — Кэр, что с тобой?

      — Паническая атака.

      — Пойдёшь в наше купе, если хочешь побыть одна? — Томас удивительно угадал мои мысли, что тоже не особо мне понравилось. — Оно соседнее.

      Но я кивнула, и мы с Джулией решили отсидеться там. Томас вернулся к мальчишкам, поняв, что сейчас я ему не рада

Омут памяти

      Следующие два часа, пока ехали в туннеле, мы с Джулией сидели в купе мальчишек, и подруга держала меня за руку. Рядом с ней мне было гораздо проще, но паническая атака не прекращались, и тогда она попыталась перевести мои мысли в другое русло.

      — А тебе, по-моему, понравился Растус.

      Я удивлённо посмотрела на неё.

      — Я непостоянна, и мне нравятся мальчики. Вчера один, сегодня другой, послезавтра третий, — хихикнула я.

      — Может, в этот раз тебя по-настоящему зацепило?

      — После той ситуации с Эдом… — я прервалась, многозначительно глядя на Джулию.

      — После той ситуации с Эдвардом тебе нравилось так много… Не строй из себя страдалицу! Ты не переживала и пяти дней! — раздражённо заметила Джулия и оказалась права. Я как-то просто отреагировала на предательство первой любви.

      Всё началось на 4 курсе, когда я до беспамятства влюбилась…

      Пожалуй, всё началось даже на 1 курсе. Я тогда, в силу своего бунтарского характера, подружилась со слизеринкой, и мы неплохо ладили. Эллен — моя ровесница, и тогда мы были во многом похожи, отчего быстро подружились, рассказывая друг другу всё. Она была с другого факультета, отчего мы встречались гораздо реже, чем с моей Джулс, поэтому лучшими подругами нас не назвать, но приятелями можно.

      Тем не менее, первой, что я влюбилась в Эдварда — мальчика с моего курса и с моего факультета, узнала именно Элл. Она поддержала меня, рассказывая, как надо вести себя с парнями такого типа. Будучи на 4 курсе она уже встречалась со вторым парнем, что было не особо удивительно с её-то характером.

      На 5 курсе я сдружилась с Эдом, он полностью мне доверял, подкалывал меня, иногда подшучивал и просил поцеловать, что являлось дружеским поведением. Но я почему-то упорно отрицала его чувства к себе. Может даже и боялась их.

      Всё поломалось с треском на рождественских каникулах, когда Эд оказался единственным парнем, который остался в комнате пятикурсников — у его семьи были какие-то проблемы, и они не смогла его забрать. В тот вечер я засиделась у него в комнате, мы играли в шахматы, и я без проблем ставила ему маты (благодаря папе я играла лучше — он с детства выращивал из меня чуть ли не гроссмейстера), и в конце концов разозлила бедного мальчика, отчего тот меня поцеловал.

      В ту ночь я осталась ночевать с ним. Не думайте, ничего такого между нами не произошло. Я призналась ему в любви, он подбивал меня на секс, но к чести парня, когда я сказала «нет», он меня не тронул. Остановило меня то, что он не обозначил свои чувства ко мне.

      Можно долго осуждать меня, ведь мне было всего пятнадцать лет, а я чуть не начала половую жизнь, но, если посмотреть на это с другой стороны: нас, студентов, примерно одного возраста, отправляют в одно место под присмотром только преподавателей, которым, в сущности, наплевать чем мы занимаемся в свободное от занятий время. Ошалев от такой свободы, студенты и не такое творят, а я в тогда сохранила честь и достоинство, не потеряв голову, хотя так хотела этого.

      После ночи, проведённой вместе, я убежала к себе (не понимаю этого хогвартского запрета — девчонки к мальчишкам могут ходить, а парни — нет), умылась и поспешила на завтрак, но Эд в Большой зал так и не спустился.

      Он пропал на пять дней. Вообще. Из Хогвартса. Я не стала его искать, давая время подумать. Впрочем, вскоре он написал мне по ЯИТе, сообщив, что мать резко забрала его домой, что он извиняется и скучает по своей музе.

      Когда он вернулся, мы отправились в Хогсмид, прогуляться по улочкам, настойчиво изображая друзей. Не получилось.

      К концу прогулки, повалив друг друга в снег, мы снова целовались.

      Так продолжалось около месяца. Мы продолжали гулять как друзья, заканчивая прогулки не очень дружескими занятиями.

      Я рассказала это Эллен, она посоветовала поговорить с ним, пока не поздно, но я настойчиво молчала, не решаясь спросить, кто мы друг другу.

      В конце концов я не выдержала, и напрямую его спросила:

      — Кто мы друг другу?

      На что получила ответ:

      — Друзья.

      — Друзей не целуют, — в сердцах выкрикнула я.