Дневник революции 2. Дилогия

– Они не очень-то охотно об этом говорят, – отметил Аск, – но ответили, что если и полетят туда, то только за какую-то заоблачную сумму. Большие риски.

Не успели мы присесть на широкие ступени большой таверны, как услышали голос. Этот хриплый голос прозвучал будто из прошлого. Обернувшись, мы увидели старика с трубкой.

– Не могу поверить, – только и удалось произнести мне.

– А где твой брат? – обращаясь к Аску, с улыбкой спросил старик, когда мы уже сидели за столом в таверне и нам подавали обед. – Неужели ты опять потерял его?

– Признаться, так и есть, – застенчиво ответил мой друг.

Старик, казалось, не расставался со своей трубкой с того самого дня, когда мы впервые увидели его на планете Альгиз в подземном городе. Тогда он стал свидетелем судьбоносной встречи Аска и его брата.

Он на мгновение изменился в лице, а затем сказал, с досадой выдохнув серый клуб дыма:

– Мы многих потеряли…

На его измятое морщинами худое лицо легла тень философской тоски.

– Подземный город похоронил дюжину моих лучших друзей и тысячу единомышленников.

Аск украдкой бросил на меня взгляд, словно чего-то испугавшись. Уверена, он тоже в это мгновение думал о нем. А старик продолжал.

– Но наш предводитель не оставил нас. Он, словно небесный свет, ворвался в пылающий город и бился неистово, будто лев! – его хриплый голос дрогнул. – Только благодаря ему хоть кто-то выжил, кому-то удалось спастись. И теперь мы в веках будем славить его имя.

Неожиданно для нас в таверне стало тихо, контрабандисты встали из-за столов. Они подняли свои бокалы, и многоголосие разнесло по всей округе:

– Сандар!

Старик, имя которого было Ингвар, помог найти команду, которая по пути в колонию забросит нас на Лагуз, и даже одолжил нам свой корабль.

– Спасибо! – сказал воодушевленный Аск, пожимая руку Ингвару.

А тот, прищурив один глаз и криво улыбаясь, крикнул нам вслед:

– Смотри не поцарапай мой корабль, парень!

Глава 5. Крик

Из дневника Аска

5 октября 2774 года

Меня поглотило необъятное чувство одиночества. Между пальцами я вертел медальон, что когда-то давно прислала мне Сольвейг.

«Истинный союзник, – вновь и вновь мысленно повторял я. – А что это, в сущности, значит?»

Я впервые задумался об этом. Почему ее истинный союзник я, а не Вигман Адальберт? Ведь так было бы лучше для всех, верно? Сложно вести диалог с самим собой, ведь его исход зависит только от твоего состояния в данный момент. Даже упрямые факты могут стать прозрачными и неуловимыми для твоего сознания. Ты можешь оболгать даже собственные чувства, когда настроен на распад. Я наблюдал за Сольвейг. Она беспокойно посматривала в иллюминатор, словно опаздывающий пассажир на вокзале, ожидающий задерживающийся поезд.

«Посмотри на меня! – мысленно взмолился я. – Подари хоть мимолетный взгляд…»

Но мой отчаянный зов остался безответным.

Мне казалось, что я уже потерял ее. Хотя вот она, сидит прямо напротив меня. Мне нужно лишь протянуть руку, и я коснусь ее дрожащих пальцев. Но я не мог. Тысячи мыслей сковали мое тело, мне оставалось лишь неподвижно смотреть на нее. Сложно передать, какую боль я испытывал, но даже отвести взгляд я был не в состоянии.

«Вигман Адальберт мертв. Что, если это путь в никуда? К чему может привести пустая надежда?»

Я не произнес этого вслух, но вдруг она, будто прочитав мои мысли, испытывающим взглядом прострелила мое сердце. В этот момент я простил мирозданию все.

– Сольвейг, – прошептал я, но она уже вновь устремила свой взгляд к иллюминатору и будто бы не слышала меня.

Но мне было все равно. Я смотрел на нее и испытывал тепло. Оно нарастало в моей груди, и я увидел молочно-голубое сияние. Озаряя все вокруг, оно стремилось к ней. Темная кабина, прежде освещенная только холодным светом приборной панели, стала невероятно светлой. Но Сольвейг будто не замечала этого. Возможно, она и вправду в тот момент не видела, но главное то, что я видел. А это значит, что здесь не могло быть ошибки. Это значит, что, даже если что-то мы не можем понять, это не значит, что этого нет. Это значит, что это еще не конец.

Мы спустились с корабля. Нас доставили на тот остров, где Сольвейг впервые встретила Вигмана Адальберта. Первые шаги ее были робкими. Но с каждым мгновением они становились все тверже, и вот уже она уверенно идет в сторону пещеры. Я шел за ней, но не мог догнать. Ее отросшие волосы развевались на ветру, а на песке оставались глубокие следы. Она бежала, бежала что было сил и верила, что вот-вот увидит его – идущим к ней навстречу.