Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня

Умыться кровью О марше пленных украинских солдат в Донецке

27.08.2014

Украина отметила День Независимости. Отметила, потому что не могла не отметить. Вот только праздничный салют в Киеве был нелеп и чудовищен, ведь в это время в Донбассе рвались бомбы и гибли люди.

Там День Независимости отмечали по-своему – провели захваченных украинских солдат (или карателей, как их называют в Народных Республиках) по центральным улицам города. После чего залили места, по которым они шли, водой – смыли позор. Наблюдатели на обочинах аплодировали и кричали проклятия…

Украина возмутилась таким обращением. Украина задалась вопросом: как жить с такими людьми дальше, в одном государстве? Украина сказала, что так нельзя, что так бесчеловечно.

А вместе с ней возмутились другие: европейское сообщество, американские правозащитники, либеральная часть России, ревнители западных ценностей, гуманисты. И Дмитрий Быков из чрева своего необъятного возопил: «Как же так? Так нельзя!» Его особо ранило то, что украинцы обращались подобным образом с украинцами.

Быков прав. Так нельзя. И это действительно бесчеловечно, когда людей, точно скот, ведут по улицам под позорное гиканье и улюлюканье, под оскорбления и проклятия, под скандирования «фашисты» и «твари», а после смывают за ними позор водой, как делали это во время Великой Отечественной войны, когда по Москве гнали нацистов. И с этим нельзя примириться. А уж тем более восхититься.

Но и обстреливать свои города тоже нельзя. Разрушать инфраструктуру. Уничтожать тысячи мирного населения. Создавать, а после не признавать гуманитарную катастрофу. Всего этого делать нельзя.

Даже тогда, когда ты совершил вооружённый захват власти, декларировав определённые цели и лозунги, при этом внушив себе и единомышленникам, что их разделяло всё население страны. Когда же несогласные справедливо заявили своё возмущение, как, к слову, и двадцать, и десять лет назад, решить жечь их заживо, переезжать танками и уничтожать как недочеловеков. В таком случае жди беды.

Название ей – «война». И на ней становится можно всё. Потому что самый жуткий ад здесь, на земле, в наших поступках и душах.

Два моих деда сражались на войне. Среди моих близких есть люди, которые прошли Афганистан и две чеченских. И когда начиналось всё то, что одни назвали «единением украинского народа», а вторые «фашистским безумием», многие из них повторяли одно и то же: «Лишь бы не было войны…»

Но Украина выбрала иной путь. Она согласились на войну. Приняла её. А значит, развязала злу руки.

На войне люди, превращённые в животных, – норма. На войне пренебрежение человеческой личностью, жизнью – тоже норма. Потому – и здесь кроется самый чудовищный, самый мерзкий грех – на войне всё можно. Нет Бога, значит, всё дозволено.

Или чего вы хотели, скорбящие по украинским военным? Чтобы их накормили и отправили домой? И благодарственные им пропели? После всего того, что было? После убитых, искалеченных, изуродованных жителей Донбасса?

Вот вы уже пышете ненавистью и жаждой отмщения, глядя на донбасскую дикость. Вы пылаете гневом и вы ненавидите врага.

А теперь представьте – сделайте хоть одно усилие, дабы наконец понять другую сторону, – что каждый день вы прячетесь в подвалах, хороните близких, видите убитых детей и женщин. Каждый день вы пребываете в аду. Да некоторые из вас растерзали бы тех, кто шёл там, на донецком параде!

Потому что ненависть везде одинакова. Она не благородна. И не мила. Не избирательна. Она не делит на правых и виноватых. Она жрёт людей без разбору, чавк-чавк. Ей хорошо. А людям – невыносимо.

И я не оправдываю тех, кто скандировал проклятия, упиваясь болью и унижением других, нет. Я лишь говорю о том, что у них есть причины. Там вели тех, кого отправили убивать. Или они захотели этого сами. И они убивали.

Вот и вся правда. Украина, Россия, вам жить с ней. И мне, и вам. Каждому. Линия раздела проходит через человеческие сердца.

Олег Кашин в своей припечатывающей заметке о жутком парадном действе в Донецке пишет: «Я был бы очень рад увидеть комментатора, который сегодня называет средневековьем прогон пленных украинцев по Донецку, а в мае оплакивал бы людей, сгоревших в одесском Доме профсоюзов». Олег, я здесь, ты можешь видеть меня. Потому что только в этом спасение – в том, чтобы понять: добро и зло не зависят от того, в какие цвета они раскрашены. Понять – это значит остановить глупую бойню, в которой мы все проигравшие.

Но я и вы знаем, что это идеалистический подход. Так, скорее всего, не будет. И потому мы выбираем другой путь.

Пару месяцев назад, когда моя подруга спорила в социальных сетях со своей знакомой о произошедшем в Одессе, она написала, что с людьми так нельзя, а та в ответ заявила, что если враги, то можно. И тогда я, вмешавшись, сказал: «Оставь этот спор. Они поймут только тогда, когда умоются кровью…»