Дневник русского украинца

Таких историй – множество. Россия с ними хорошо знакома. Их не надо коллекционировать – они преследуют сами. Тем стремительнее под ручьями правды тает сахарный миф о том, что бюджетники и пенсионеры, не считая МВД и МЧС (у них, и правда, материальная сторона жизни несколько наладилась), в Крыму стали жить лучше. Не стали. Потому что ни доплат, ни повышений они, по большей части, так и не получили. Им, как правило, сохранили те зарплаты, что были при Украине: просто сумму в гривнах умножили на три, переведя в рубли. Вот только цены увеличились в 3–4 раза.

Учителя, например, получают ставку – в 7 тысяч рублей. Плюс стимулирующие деньги. Вот только идут они не всем, а, как правило, распределяются между приближёнными людьми.

– Попробуй тут проживи с такими пенсиями! Я семь тысяч рублей получаю. Раньше на маленькую украинскую пенсию я мог позволить себе больше, чем на нынешнюю российскую, – говорит мне пенсионер в очереди паспортного стола.

Но дело не в том, как было раньше – так уже, безусловно, не будет, – и не в санкциях, и не в транспортно-логистической блокаде, которую СМИ предпочитают не замечать, и не в запредельных ценах, к коим после украинских, прошлых и нынешних, всё же трудно привыкнуть, – дело в отсутствии конкретных, ломающих тоску действительности шагов. Всё чаще севастопольцы, крымчане спрашивают себя и других: «Что конструктивного сделано за год? Какие достижения, результаты?» Обнадёживающего, положительного ответа зачастую нет.

Зато с другой, тёмной, стороны печальных фактов, аргументов, свидетельств хватает. И большинству всё очевиднее: местная власть не справляется со своими задачами. Едва ли не каждое её решение вызывает отторжение и непонимание.

В Севастополе апогеем странной политики муниципальных властей стал взрыв 16‑этажного дома на улице Капитанской. Дом этот, как заверили в администрации, опасен и построен с несоблюдением норм, в любой момент он может рухнуть. Вот только взорвать его удалось лишь с третьего раза, неудачно развалив напополам. Крепким на самом деле шаткий дом оказался.

И тем страннее, что совершается подобное под видом борьбы с несанкционированной застройкой, проблемой для Крыма всегда актуальной. Вот только за последний год на полуострове вырублено деревьев и начато застроек, похоже, больше, чем когда-либо. Ходить негде. И большая часть этих застроек принадлежит руководству области и городов.

Главной же проблемой Крыма сегодня остаётся та же, что и двадцать лет назад, – говоря по-простому, «отжатие», осуществляемое под видом национализации. Сотни объектов, сцепливаясь в одно целое, забираются для дальнейшей перепродажи. Сначала они блокируются подготовленными людьми, а дальше начинаются вопросы с документами. В результате без работы остаются тысячи людей.

И в данном контексте то, что происходит сегодня на полуострове, во многом напоминает картину из девяностых, когда Украина, получив Крым, решила извлечь из его богатств скорую прибыль. Новое время повторяет те же ошибки. Благо, что для того есть ширма, драпирующая сомнительные действия патриотизмом.

Безусловно, во многом это следствие смутного, переходного времени, имеющего свои априорные сложности. Перспективы же Крыма российского больше, радужнее, чем Крыма украинского, и нынешняя бесконтрольная ситуация будет решена, но сделать это необходимо как можно раньше и эффективнее, дабы не повторять прежних ошибок, чтобы затем в суровом, операционном стиле их исправлять.

Двойная сплошная О луганской самоидентификации

26.03.2015

Нигде я не видел столько российских флагов, как в ЛНР. Едва ли не на каждом столбе, на каждой стене – триколор. И даже у памятника Шевченко – белые, синие, красные цветы. А напротив дома правительства – надпись: «Луганск – русский город».

Он был Ворошиловградом когда-то. Позже ему вернули историческое название. А был ещё один вариант – Далеград. В честь великого луганчанина Владимира Даля, краеведческий музей имени которого занимает центральное место в городе. И такое название было бы весьма кстати, потому что изъеденная популистской молью проблема русского языка действительно бередила умы луганчан. Теперь они стоят на блокпостах в том числе и за неё. И вряд ли прогнутся.

Да, всё не столь однозначно, как хотят представить. Выкрики «здесь русский дух, здесь Русью пахнет» в Луганске – отчасти популизм, намёк на желаемое, а не только лишь сугубая реальность. Однако большинство людей из тех сотен, с кем мне удалось пообщаться, не сомневаются, что для ЛНР есть только один путь – он с Россией.

Всякий раз, приезжая в Луганск до войны, я пускал в себя настырного червячка сомнения: что общего у этого места с остальной Украиной, к коей его прилепили? Где ментальные, культурные, психологические связи? Да, здесь немало украинцев, но идентифицировать в жителях Луганщины украинское сознание, тягу к нему – задача со звёздочкой.