Дневник самоходчика. Боевой путь механика-водителя ИСУ-152. 1942-1945

Очевидно, центр формирования тяжелых полков со своей стороны тоже снабдил нас на дорогу, не подозревая о том, что это уже сделано учебным полком. Этот маленький «акт возмездия», порожденный предотъездной суматохой, сильно развеселил нас. Мы с воодушевлением перетащили аккумуляторы в вагон-аккумуляторную и заняли наконец в своей теплушке нижние нары, оставленные нам, как опоздавшим. Экипажи разместились просторно: для 30 человек выделено два товарных вагона.

Итак, зампотех из 15-го учебного самоходно-артиллерийского полка благополучно сбыл с рук «порченую» и теперь может быть вполне спокоен за свою служебную характеристику. Ему наплевать на то, что станет с машиной в дальнейшем и годна ли она для боя. А что касается людей... 12 января

Целые сутки выбираемся из-под Москвы. Катаясь возле столицы, видели салют над городом. От пассажиров на остановке электрички узнали (рации на наших машинах временно без питания), что салютовали в честь освободителей города Сарны. Это на севере Украины. А в Белоруссии, на Мозырьском направлении, совершен прорыв немецкой обороны в 30 километров по фронту и на 15 километров в глубину.

На какой-то подмосковной станции, прогуливаясь вдоль эшелона, заметил на откинутых низких бортах платформ с нашими машинами надписи мелом: «Киев». Немедленно сообщаю новость товарищам по теплушке. Потолковали и решили: все нормально, едем туда, где сейчас жарче всего.

Вечером экипажно слегка отметили отъезд на фронт. Двойной десятисуточный легко обеспечит нас на полмесяца, и поэтому дальняя дорога не страшит. Да еще в резерве пара новых полушубков. Ребятам их носить нельзя (хотя мерзнуть наряду с офицерами можно): не положено. Заметит какой-нибудь ретивый интендант из будущей нашей части, докопается до истины, и — прощай, полушубки!

Потекла обычная эшелонная жизнь: отсыпаемся про запас или греемся у краснобокой печурки, поем или предаемся воспоминаниям. [224] 14 января

На погрузке я здорово простыл: задувал в тот день резкий и пронизывающий холодный ветер. По ночам зверски кашляю, мешая спать всей теплушке.

Сегодня наши войска штурмом взяли Мозырь и Калинковичи. 15 января

Утром были в Наро-Фоминске (попросту — в Наре). Зияющие остовы зданий без крыш и перекрытий. На месте сгоревших деревянных домишек уныло торчат ряды почерневших печных труб. Изрытая бомбами и снарядами земля, редкие искалеченные деревья без верхушек. И такая безотрадная картина повсюду, куда бы ты ни подался из Москвы, за исключением востока.

Не раз случалось нам видеть эти страшные следы зверей двуногих. И каждый, кто столкнулся с этим, даже не может представить себе, что эти печальные, разоренные края расцветут по-прежнему, пока продолжает бродить по нашей земле и вообще пока существует на белом свете бессовестно-наглая, беспощадно-жестокая гадина — немецкий фашист. 16 января

Ночью прибыли в Малоярославец (это всего-то 130 километров от Москвы) и простояли почти двое суток. Мы ведь не отдельный воинский эшелон, а маршевая рота, которая тащится на перекладных. 17 января

Медленно, но верно движемся к фронту. Со станции Тихонова Пустынь отправил письмо маме. Ползем по восточной окраине моей области. Давно не мылись в бане. Грязное тело зудит. Снова одолевают вши и дорожная скука.

Ленинградский фронт нанес хороший удар: прорвал сильно укрепленную оборонительную полосу противника (15 на 8 км) и перерезал фашистам важную фронтовую артерию — железную дорогу Новосокольники — Дно. [225] 19 января

В первой половине дня миновали Сухиничи (260 км отъехали от столицы) и выбрались из пределов Смоленщины. Ну и скоростенка! На протяжении всего пути следы ожесточенных боев. И чем ближе к Брянску, тем заметнее.

На одной из бесконечных остановок Ефим Егорович, наш «начпрод», успешно «реализовал» полушубки и теперь озабочен организацией экипажного сабантуя без паники.

До Брянска сегодня нас так и не довезли. Кругом леса, леса и болота. Вдоль опушек, близко подступающих к линии железной дороги, в два-три ряда натянута колючка. На проволоке понавешаны в большом количестве пустые консервные жестянки и бутылки — немецкая сигнализация. Крепко, видать, допекали здесь фрицев наши партизаны. Легенды о подвигах народных мстителей ходят с первых месяцев этой войны. А сколько еще станет известно, я не сомневаюсь, об этом обширном и славном партизанском крае. Да только ли о нем?

Завтра дежурю по эшелону. 20 января

Брянск. Жуткие развалины, при виде которых тебя охватывает невыразимая тоска, а в груди твоей начинает шевелиться тяжелая ненависть к захватчикам... Вечером были уже в Навле. 21 января

На рассвете проехали хутор Михайловский. Днем сварили обильный обед и пригласили всех ребят из второй теплушки, чтобы по-танкистски отметить наше знакомство. Благодаря стараниям Ефима Егорыча не было недостатка и в «горючем». Оба вагона дружно пели и плясали, и «званый обед» очень весело и непринужденно длился до самого отбоя.