Дневник самоубийцы

Вот странно человек устроен. Ему о кладбище думать пора, а он все о себе беспокоится, переживает. Как бы кто не обидел, не влез в дом с арматурой или просто не плюнул в душу, прикинувшись другом. Последнее особенно ценно. Я давно заметил: как только на душе погано – к людям начинаешь относиться как к зверям. Того и гляди оттяпают полруки или ноги. И чем ласковее с тобой говорят, тем сильнее хочется окрыситься в ответ, дабы человек отстал и прекратил изображать, что он тебя понимает, сочувствует и очень хочет помочь. Дудки. Знаю я вас. Все вы гады, думающие только о себе. Впрочем… я и сам не лучше. Тоже особо ни о ком не думаю. И все, на что меня хватает: закупориться в квартире с котом и заказывать себе еду по интернету. И если кот от этого вполне себе счастлив, то я – не очень. Мысли… чем дольше ты один, тем чаще они лезут в голову, выстраиваются перед тобой расстрельной командой и начинаю палить по самому больному. Думаешь сразу о стольком… столько проблем сразу вылезает. И в итоге общий вывод всегда один: я неудачник, чмо и вообще прыщ на теле человечества, в сущности, особо никому не нужный. И когда я сдохну, всем станет только легче: кто-то получит мою квартиру, кто-то – деньги, которые не успею потратить. Только Мурза жаль… прикипел я к нему, да и кому он нужен без меня? Лежит вон на своем любимом офисном кресле, посапывая на полный желудок и временно абсолютно счастливый.

Нда… а ведь и впрямь, кому я его оставлю? Что с ним станет? Помрет от голода на улице? Или замерзнет? Преставлюсь-то я к зиме. Или…

Мрачно встаю и иду к двери. Повернув ключ в замке, рывком открываю ее и изучаю тело, упавшее к моим ногам.

Тело с трудом село и удивленно посмотрело вверх, не спеша подниматься.

– Заходи.

– Но ведь… ага. Поняла.

Молча наблюдаю за тем, как в дом проникает огромная угроза моему психическому состоянию, после чего закрываю дверь.

12:49

Нда. Это была длинная ночь…

Сижу на диване, почесываю спину и одновременно пытаюсь нащупать ногой кота. Того нет. Зато с кухни доносятся упоительные запахи и тихое утробное мурлыканье.

Встаю, заправляю рубаху в трусы и гордо отправляюсь туда же, в надежде поесть.

– Кхм!

Изучаю высокую фигуру, завернутую в короткий халатик, предположительно мой. Чувствую себя хлюпиком с претензиями.

– Доброе утро. – Мне широко и нежно улыбнулись.

Хочется выйти и побиться головой о стену, но я мужественно держусь, изучая блюдо с блинами.

– Это мне?

– Угощайся.

– Спасибо. – Не заставляя упрашивать и пододвинув все блины разом. – Ты… побрила ноги?

– Заметно? – смутилась девушка.

– Я был в ванной. Очень.

– Прости.

– Ну… эээ… ладно. Кстати, – наматывая блин на вилку, – я решил сделать тебе предложение века.

На меня удивленно покосились, застыв с поднятым на лопатке блином.

– Ну, короче, ты, наверное, уже в курсе, что у меня тяжелый характер и почти всегда плохое настроение. Но я богат! И у меня есть квартира.

– Погоди. У меня где-то был коньяк в сумочке.

Молча наблюдаю, как Катя выходит, роется в рюкзаке, с которым вчера пришла, и заходит обратно. Через минуту у меня перед носом застывает стакан со 100 граммами дешевого коньяка. Молча выпиваю, вежливо прошу добавки. Мне наливают до краев, с надеждой наблюдая за моим лицом. Чувствую себя девственником, не решающимся сделать неприличное предложение даме в возрасте. Дама в свою очередь переживает, что это предложение так и не поступит.

– Ну, так вот. Если ты выдержишь меня до моей безвременной гибели – оформлю на тебя квартиру в обмен на заботу и питание моего кота. Он здесь уже обжился и… привык как-то. Не хочется бросать его просто так.

Катя хлебнула из горла, изучая кухню взглядом собственника.

– Но предупреждаю! Надо будет делать все, что я попрошу, плюс уборка, стирка, готовка и прочее и прочее. В противном случае – просто подыщу себе еще кого-нибудь на сайте.

– Ну… я давно хотела попробовать себя в роли домохозяйки. Только учти. Я – девушка приличная и мое тело священно!

Давлюсь блином, пытаясь жестами показать, что полностью с ней согласен.

– А так я согласна. Кстати, тут у помойки я видела прекрасный диванчик. Можно мне…?

– Можно. Я только вчера его вынес.

Мне широко и радостно улыбаются, заранее нежно и трепетно любя таким, какой я есть.

Эх, доброта моя…

16:34

Мы нашли общий язык. Катя переименована в Сашу и ходит по квартире в дедушкином спортивном костюме, пережившем войну, голод и день победы. Странно, но ей он в пору. И почему мне дедушкины гены не передались?

Также у нас запрещены разговоры про пол и прочее. Да, я шовинист! Но на душе как-то спокойнее стало. Теплее, что ли. Кстати, в том сундуке, что я отрыл в шкафу, кроме дедушкиного костюма была еще куча всякой всячины. В том числе и книга по оккультной магии, по уверениям автора, написанная на человеческой коже кровью незачатых детей. Последнее представить особенно трудно. Если их не зачали: как тогда кровь добыли?