Дневник счастливой стервы, или Эгоистка поневоле

Для доберманов места там не приготовлено. С чем наш зверь, в общем-то, и не спорит. Он мотается туда-сюда, взад-вперед, успевая пробежать в пять раз большую дистанцию, и очень этим доволен. Появляется из темноты и исчезает туда же совершенно неожиданно, как какой-то летучий голландец. И только на отрезке, пролегающем между рощицей и стадионом, он неизменно появляется, и какое-то время бежит рядом, норовя столкнуть хозяйку с тропинки на снежную целину. Если даже это у него не получается, то споткнуться об его лапы и грохнуться лицом в снег, пара пустяков. Что и происходит с хозяйкой постоянно, и служит источником большой ее досады. А доберману-то как достается! Как его только не ругают! Но ему все равно, только хозяйка приблизилась к самому узкому месту, он тут как тут. Прямо злонамеренность какая-то непонятная.

Поднявшись и отряхнувшись, раз сто, хозяйка, наконец-то, задумалась.

Мотивы поведения добермана оказались совсем просты.

Как только он появлялся под боком у хозяйки, она давала ему маленький сухарик, которые он очень любил. Но давала не всегда, а почему-то только на отрезке между рощицей и стадионом. Вот он и следил за ней бдительно, как только она туда, он тут же к ней. А вот он и я, родная! Почему потом не убегал, сразу же получив лакомство? Но он же не дурак, и лапы у него не казенные, по жесткому снегу шастать, порежется еще. А снег на этом участке был наиболее плотным и труднопроходимым из-за особенностей местности. Вот он и бежал до окончания этого неудобного участка, не по снегу, а по тропиночке. А что эта бестолковая хозяйка вечно падала, так это ее проблемы, да и понятно, разве удобно на двух ногах бегать?

А вот мотивы поведения хозяйки оказались не совсем просты. Не только для добермана, который никак не мог понять, чего она хочет, но и для нее самой. Вроде бы она совсем не хотела, чтобы он сталкивал ее в снег, и прогоняла его все время устно. Но зачем давала сухарик? Ведь понятно, что собака прибежит снова.

А ей подсознательно было страшно пробегать по этому наиболее темному и пустынному участку. С одной стороны темный заброшенный лесок, с другой – полуразрушенное административное здание, а с третьей – ужасный перекосившийся забор, за которым неизвестно что могло скрываться. Вот и хотела подсознательно, чтобы хоть одна живая знакомая душа была рядом, хоть и собачья. Даже еще и лучше, что собачья, есть хоть кому вступиться в случае чего.

Непонятно только одно, зачем собаку ругала, если сама почти звала?

С одной стороны не хотела, чтобы прибегал, и знала это сама, а с другой стороны хотела, чтобы прибегал, но сама этого и не знала. И все это одновременно.

Бедный доберман. Где же ему разобраться, если она сама не знала, чего она хочет, а чего нет.

Люди вообще сложные натуры, а мы, женщины, в особенности.

Столько сложных эмоций и, причем, одновременно. Где же окружающим с нами разобраться, если мы сами с собой не можем.

Поэтому прежде чем осуществлять какие-то свои желания, и тем более вовлекать кого-то в их осуществление, разберитесь четко в этих желаниях.

Установите точно, чего вы хотите на самом деле.

Убедитесь также, что этого хотите именно вы, а не ваша мама или муж, например.

Не попадайтесь бессознательно в ловушки чужих желаний. Помните про соседок, тетю Дашу и тетю Машу? Тем более, что они и сами этого, может быть, совсем не хотят. А так какое-то смутное беспокойство испытывают и хотят его реализовать вашими усилиями. Знаете, такие заботливые провокаторы. Воспринимайте их как угрозу вашему личному счастью и спокойствию.

Такие эпизоды встречаются гораздо чаще, чем вы думаете.

Например, возвращаетесь вы домой в хорошем настроении, а вас там уже ждут. С проблемами. Ваши же близкие родные люди. Двоюродная сестра, например.

И говорит она вам:

– Ой, знаешь, Мариночка, может я и не вовремя. Но ты пойми меня правильно, я о вашей семье забочусь. Опять твоя Танька к соседу бегала. Часа три у него просидела. И что они там делали? Смотри, как бы бабушкой раньше времени не стала.

И все. И куда ваше хорошее настроение только делось. Опасность стать бабушкой раньше времени, до этой минуты даже и не приходившая вам в голову, перечеркнула все.

И ваше доверие к собственной дочери, которая доселе вроде бы была достаточно умной и благоразумной девочкой.

И веру в порядочность соседа, который вроде бы никогда признаков ублюдочности не проявлял.

И тот факт, что им обоим уже по восемнадцать.

И даже то обстоятельство, что в качестве зятя вам этот сосед совсем даже и не противен.

Но где же вам успеть обдумать все это, когда с самыми добрыми намерениями жужжит под ухом ваша дорогая родственница:

– А уж как смотрят они друг на друга, как смотрят. Ты бы видела. Так и едят глазами. А у него, козла, прямо слюна-то бежит. На твою Танечку. Сопляк, а туда же!

И некогда вам резонно возразить, что у кого слюне и бежать, если не у сопляка. В семьдесят, что ли в любви признаваться? И когда же им друг на друга смотреть, если не в восемнадцать?

В сорок уже, даже если и смотришь, то ничего кроме недостатков не усматриваешь.