Дневник смерти. Фортуна

Дыхание девушки сводило с ума. Ник не мог больше держаться: он наклонился и шумно втянул аромат ее волос. Нина не сопротивлялась. Не отстранилась и не противилась действиям новенького. Словно ждала, словно хотела того же. Скользнув носом по ее щеке, Ник на мгновение перестал дышать. Губы Нины были так близко, манили своей невинностью и молодостью. Ник перестал бороться с мыслями о своем возрасте, в конце концов, сейчас он был просто тринадцатилетним мальчишкой. Он аккуратно коснулся губами Нининого подбородка – девушка закрыла глаза и начала неровно дышать. Еще движение, и губы подростков соединились в неуверенном поцелуе. Первой отстранилась Нина. Она вытерла губы тыльной стороной ладони, что показалось Нику очень милым. Этот детский жест напомнил ему о реальности. О новой реальности, в которой он оказался. Лагерь. Пожар. Яна… Ведомый недобрым предчувствием, Ник обернулся. Его сестра смотрела в окно лазарета широко раскрытыми глазами, полными слез.

Яна

Новикова затаила дыхание, во все глаза смотря на новенького и подругу. Почувствовала, как внутри все неприятно сжалось, стянулось в мертвый узел безысходности. В глазах потемнело, дышать стало тяжело.

«Какая идиотка…»

Яна дернулась, чувствуя, как горячие слезы потекли по щекам. Округлым, мягким – за такие обычно все норовили ущипнуть или потрепать. А девочка терпеть не могла, когда прикасались к лицу. Хоть она и не считала себя красавицей, но в словах матери присутствовал здравый смысл: внешность не так важна, как кажется, некоторым нужна душа.

В голове не укладывалось, зачем Никита заступился за Яну, зачем поздравлял ее с днем рождения и дарил любимые цветы, зачем так рвался что-то объяснить, если ему, как и всем, нужно было лишь внимание Нины. Новикова поджала губы, ловя взгляд новенького. В любой другой день она бы мигом сгорела от стыда и сбежала, но не сегодня.

Девочка даже не осознавала, что она стоит на открытой местности, откуда можно было запросто разглядеть ее красное, опухшее лицо. Не задерживаясь больше напротив медпункта, Яна дернулась и побежала обратно. Как вообще она могла подумать, как допустила мысль, что этот мальчик может быть другим? Не таким, как остальные?

Она неслась, не глядя себе под ноги. Спотыкалась, но не падала. Больно билась пальцами ног о камни, но не останавливалась. Слезы мешали, текли сами по себе, не прекращаясь. Глаза болели, словно сотни мелких иголочек воткнули в самый зрачок, проворачиваясь по кругу. Яна часто заморгала, умудряясь протереть лицо кулаком на бегу. И только около домика девочек она смогла выдохнуть, оперевшись ладонями о колени.

Так глупо, так бессмысленно и так… ожидаемо.

На что она рассчитывала, когда поправляла волосы перед выходом? Неужели не могла догадаться по тону Нины, что подруга не просто так бросалась обидными словами. Не просто так смотрела на нее свысока, с каким-то раздражением.

Яне было обидно и горько. Неужели даже Нина, лучшая подруга, предавала ее ради парня? Будь они старше, взрослее – это было бы оправданно, было бы понятнее. Но им всего по тринадцать лет. Они все еще дети, маленькие и глупые. Ведь Новикова понимала это, наблюдая за попытками мальчишек показать себя, на что они были способны. Девочка хотела верить, что взрослыми они бы так не поступили с ней.

«Как же так…» – мыслями Яна возвращалась к подруге. К ее поступку. К новенькому вопросов было меньше, ведь он никого здесь не знал, только появился и, естественно, мог легко попасть под чары красавицы Нины. Но зачем ей понадобился этот Никита? Из вредности? Из зависти? У ее ног валялись лучшие мальчишки этого лагеря. Тот же Костя, хоть и бегал за Серым, хоть и помогал ему во всем, но был в свои почти четырнадцать высоким и симпатичным. В отличие от Тимура, который, не стесняясь своей квадратной челюсти, заглядывался и на Нину, и на Полину. И подруга могла выбрать любого.

«Даже Серый…» – Яна замерла, хмурясь. Он, возможно, единственный, кто не обращал внимание на Нину. Неужели был хулиганом до мозга костей и не интересовался девочками, предпочитая делать только гадости? Новикова мотнула головой, вздыхая. Из-за стресса мысли путались и разбегались в разные стороны. Сконцентрироваться на чем-то одном было сложно, да и не сильно хотелось. Поэтому Яна поспешила зайти в домик. На улице было еще светло, но захотелось оказаться под одеялом.

Ощущая себя невероятно грязной после увиденного и случившегося, Новикова поспешила в ванную комнату. В свое время мама вбила ей в голову полезную мысль: девочка всегда должна быть чистой и свежей, без пятен на одежде и с причесанными волосами. Яна следовала этим простым правилам, оступаясь только на пункте с чистыми нарядами. И мама обязательно ругалась, хотя, казалось, была рада, что стиральная машина постоянно находилась в работе.

Но девочка не успела даже раздеться, когда за окном прозвучали до боли знакомые голоса мальчишек.

– Один готов, осталось разобраться с жирухой. – Серый никогда не отказывал себе в удовольствии озвучить самые обидные слова.