Дневник сорной травы

Анна прекрасно выглядит! Зато он хорош… опухший после обильных возлияний и душных перин… с мешками под глазами и щетиной. Надо было побриться, прежде чем садиться за стол.

– Ты ничего не ешь? – спросила жена.

– Не хочется. – Он встал. – Пойду собираться.

– Торопишься?

– Как всегда…

Ему не терпелось быстрее уйти, чтобы не видеть Анны, не слышать ее вопросов. Там, в приемной, перед дверями его кабинета, ждет Любочка, с тем особенным настроением, которое бывает у женщин после проведенной с возлюбленным ночи… украденной у целого мира.

Юрий же не чувствовал никакого подъема – наоборот, ему не хотелось видеть секретаршу, с ее рыбьими глазами навыкате и пухлым, ярко накрашенным ртом. Дом и офис стали чужими. Если бы не работа, назначенные встречи… Эх, бросил бы он все к чертовой матери, покатил бы в какую-нибудь загородную корчму, напился бы ледяной водки с блинами со сметаной и икрой! Плюнул бы на всю эту дребедень, на Любочку, ее ожидания, свое собственное болезненное стремление досадить Анне. Водка! Вот что поможет забыться, расслабить хоть на время тугой узел противоречий. Он разрывался между желанием упасть к ногам Анны, просить прощения, молить ее о любви и понимании, – и тяжелой волной бешенства, ослепляющего, зовущего к беспощадной расправе. Взять бы вожжи в руки и отстегать ее как следует, до беспамятства… заставить целовать сапоги…

Юрий опомнился. Какие вожжи? Какие сапоги? Что за странные фантазии из купеческого прошлого? Он не смог бы тронуть Анну и пальцем, стоило ей взглянуть на него своими лукавыми глазами с поволокой… Может, лучше застрелиться? Да, с наслаждением, с радостью сунуть пистолет в рот и нажать на курок! Пусть поплачет, порыдает над его могилой…

Он представил себе брезгливую гримаску на лице Анны, то, как она скажет: «Фи! Дурной тон… Стреляться – удел гусар и поэтов. Дворянская привилегия, мой дорогой. Сколько я учила тебя, не в свои сани не садись!»

Она будет невероятно красива в черном траурном наряде, в шляпке с вуалью – богатая вдова… загадочная королева потустороннего царства.

Нет, Анна положительно сведет его с ума. Даже застрелиться нельзя спокойно! Трагический акт по ее милости превратится в жалкий, оскорбительный фарс… Черт! У него просто начинается нервная горячка! Нужно остановиться, иначе… Семейное проклятие – вот что настигло его. Сбылись предсказания и угрозы, кара чужих богов обрушилась на упрямых потомков безрассудного Арсения. Нужно вернуть золотое кольцо… Но где оно? И кому его отдать?

Тетради деда рассказали о пути кольца до француза Поля Норэ, за которого Евпатий Салахов выдал свою дочь Варвару. Именно от этой ветви появилась на свет бабушка Юрия, Аграфена, в девичестве носившая ту же звучную французскую фамилию. Еще девочкой родители отправили ее к родственникам на Волгу…

На одном из семейных торжеств юную красавицу Аграфену Норэ увидел Платон Салахов и безумно влюбился. Это уже была новая история семьи Салаховых.

След кольца обрывался на Варваре. Более поздние семейные архивы исчезли в вихре революций и войн, терзавших Россию в первой половине двадцатого века.

Платон Иванович, по-видимому, не смог раскрыть семейную тайну. Одно ясно: кольца он так и не нашел, иначе Юрий не получал бы писем с требованиями вернуть «то, не знаю что, тому, не знаю кому».

Юрий не привык отступать и начал искать человека, способного помочь ему разобраться в происходящем. Совершенно случайно он узнал, что в Петербурге есть женщина, к которой он мог бы обратиться. Правда, ее услуги стоят очень дорого…

«О деньгах речь не идет! – возразил Юрий, окрыленный надеждой разрешить, наконец, мучительное состояние неизвестности. – Кто она?»

Так он впервые услышал об Анне. Знать бы, в какую пропасть он летит!

«И что тогда? – спрашивал он себя. – Я бы остановился? Салаховы идут вперед, несмотря ни на что!»

Он решил не говорить госпоже Левитиной об истинной причине знакомства, а прикинуться меценатом. Анна поразила его в самое сердце – сразу, как только он ее увидел. И ведь не было в ней ничего необычного! Женщина как женщина, не очень молодая, не очень красивая. Это Юрий уже потом рассмотрел и ее глаза, и улыбку, и весь ее призрачный блеск.

И понеслось… как взбесившаяся тройка, увлекающая седока в запорошенную серебряной пылью бездну… Юрий забыл, куда летит, зачем. Перед ним сияло единственное солнце – лицо Анны, затмившее собою все. Дни прыгали, как обрывки сна, ночи увлекали в пучину безумных грез. Где тут было вспомнить о письмах, о семейных преданиях! Жизнь закружилась в любовном танце, как в бешеном карнавале, где маски и сияющая позолота заменили лица и краски… все смешалось, все перепуталось и слилось в непреодолимое стремление – быть рядом с Анной. Женитьба грянула, как удар молнии, ослепила и погасла, шипя искрами… Юрий не скоро пришел в себя настолько, чтобы вспомнить, что привело его к Анне Наумовне Левитиной…

Но он все же вспомнил. А вспомнив, начал думать, как рассказать ей о таинственных письмах с угрозами. Страх за жизнь Анны не давал ему ни минуты покоя. Что, если и ей угрожает та же опасность?