Дневник сорной травы

– Мы с Юрием… любовники! – привела она последний, решающий аргумент. Уж это расставит все точки над «и», заставит Левитину выйти из себя, взбеситься и наломать дров. – Он обожает меня! Не может дня без меня прожить! Он все равно уйдет от вас, как бы вы ни цеплялись за него. Любовь сильнее!

Под «ломкой дров» Любочка подразумевала скандал, который устроит Салахову его «старуха», узнав, что благоверный изменяет ей. Они поссорятся и, возможно, заговорят о разводе. В пылу амбиций легко разрушить что угодно, тем более брак. Вообще непонятно, на чем держится их семья…

– Я вас понимаю, – Анна Наумовна сверкнула лиловыми глазами. – Юрий Арсеньевич очень привлекательный мужчина. Интересно выслушать ваше мнение. Не могу удержаться от любопытства. Достаточно ли он хорош в постели? Неловко, знаете ли, если он опозорился… Он вас устраивает как партнер?

Любочка опешила. Слова, готовые слететь с языка, застряли. Она закашлялась.

– Что с вами? – заботливо осведомилась госпожа Левитина. – Может, водички? Официант!

– Н-не надо… – прохрипела секретарша, вскакивая. – Ничего не надо.

Она повернулась и быстрым, нервным шагом пересекла зал. Последние метры перед выходом на улицу она пробежала бегом.

Анна с недоумением посмотрела ей вслед. Какие бывают взбалмошные люди! Сама позвонила, попросила прийти, поговорить… И вдруг вскочила, побежала как угорелая.

– Голубушка, – обратилась она к официантке. – У вас есть вишневый пирог?

– Да.

– Принесите. И еще кофе, пожалуйста!..

* * *

Кора Танг не в силах была подняться с постели. Видимо, она ударилась при падении сильнее, чем ей сгоряча показалось. Зачем ее понесло на это дерево? Чудо, что она смогла добраться до дома.

Холодный компресс на лбу согрелся, и Кора со стоном опустила его в тазик с водой, отжала и снова водрузила на голову. Жуткая боль! Нужно позвонить Фариду – пусть приедет, поставит машину в гараж. Она просто не в состоянии сползти с дивана.

Кора потянулась к телефонной трубке, дрожащей рукой набрала номер.

– Алло, Фарид? Мне… плохо, – простонала она. – Наверное, сотрясение мозга.

– Кора? Что случилось?

Она не собиралась посвящать его в свои дела. Тем более рассказывать, как ездила следить за Левитиной, залезла на дерево и свалилась оттуда. Ситуация – глупее не придумаешь…

– Ты меня слышишь? – взволнованно спросил Фарид.

– Да, да… мне трудно говорить…

Кора решила прикинуться несчастной. Она терпеть не могла бабских хитростей, но сейчас ничего лучшего в голову не приходило. Фарид волнуется – это хороший признак. Значит, она ему не совсем безразлична. Можно попытаться исправить положение, воспользовавшись болезнью. Правду говорят, что нет худа без добра.

– Что нужно сделать? – спросил он, попадаясь на ее уловку.

– Я бросила машину во дворе… приезжай, поставишь ее в гараж. И привези таблетки от головной боли, если тебе не трудно.

– Конечно. Может, врача?

– Пока не надо, – еле слышно вымолвила Кора, с трудом скрывая радость. – Так я жду?

– Через двадцать минут буду.

Как ни зол был Фарид на Кору за устроенный в кафе скандал, его живо тронул болезненный голос девушки. Все-таки они долго встречались, делили не только постель, но и тревоги, и радости, и неудачи… Если Кора попала в беду, он обязан помочь ей.

Через двадцать минут Гордеев, как и обещал, оказался у дома бывшей любовницы. Он сразу увидел «фольксваген», приткнувшийся у подъезда. Машину действительно следовало отогнать – она мешала проезжающим автомобилям.

Фарид легко взбежал по лестнице и позвонил в дверь, запоздало ругая себя: вряд ли Кора сможет встать. Так и вышло. Никто не подошел, чтобы открыть ему. Порывшись по карманам, он достал ключи от ее квартиры. Заодно и отдаст…

Привычным жестом Фарид открыл дверь. В тесной прихожей негде было повернуться, пахло старой шерстью и травами, которые сушила на кухне мама Коры. Фарид, стараясь не шуметь, двинулся в спальню, где и нашел девушку лежащей в полубеспамятстве, с компрессом на лбу.

– Кора, – он на цыпочках приблизился. – Ты спишь?

Она медленно приоткрыла припухшие веки, попросила таблетку.

– Сейчас.

Фарид сбегал на кухню, вернулся с лекарством и водой.

– А где мама? – спросил он, пока Кора пила.

Та вяло махнула рукой. Ее смуглая кожа так побледнела, что казалась пепельно-серой.

– Уехала… к сестре в Псков.

– Что случилось?

– Потом… – Кора устало закрыла глаза. – Посиди со мной, как раньше.

Он сел на краешек дивана и взял ее за руку. Кисть была прохладной и гладкой, словно шелковая. Суровое сердце Гордеева дрогнуло. Он вспомнил, как много хороших минут, часов и дней провел рядом с Корой…

– Почему ты бросаешь меня, Фарид? – спросила она, откликаясь на его мысли. – Разве мы больше не любим друг друга?

Он мог бы объяснить, что они – вернее, он – никогда и не любили. Он не собирался связывать свою жизнь с Корой Танг, как когда-то не собирался связывать ее с Йоко, с Надей. Но женщины любят все многоточия, преподносимые им жизнью, дописывать по собственному усмотрению. А потом обвинять…

– Давай не будем обсуждать это сейчас, – сказал Фарид, отпуская руку Коры.

Прикосновение вдруг стало неуместным, вызвало неловкость.