Дневник сорокалетней женщины

– Стас подвернул ногу на лестнице. Он не может на нее наступить, и уже заметен отек, – сообщила мне классный руководитель.

Я сразу позвонила Леше. Мы приехали в школу почти одновременно. Стас ждал нас на лавочке в фойе и плакал. Лёша взял его на руки и понес в машину.

– Как так получилось? – спросила я сына по пути в травмпункт.

– Я очень быстро бежал.

«Неужели перелом?» – подумала я и тут же подняла глаза к небу: «Пожалуйста, пусть будет ушиб. Пожалуйста».

Но в травмпункте после снимка нам озвучили диагноз: перелом берцовой кости. При таких травмах в гипсе находятся ориентировочно два месяца.

Услышав это, я не могла сдержать слез. Сын тоже принялся всхлипывать. Я тут же взяла себя в руки и начала его успокаивать. Леша слегка поохал в свойственной манере.

В процедурном кабинете сын расплакался, и медсестра попросила находиться с ним, пока ему гипсовали ногу.

Весь путь домой Стас жаловался на боль. По приезде я дала ему обезболивающее лекарство.

Потом расстелила постель. Сын с тоской посмотрел на диван.

– Я два месяца буду лежать? – спросил Стас.

– Папа купит костыли, и ты сможешь ходить по квартире. А если потеплеет, то и на улицу выйдем.

– Лучше уж в школу ходить, – буркнул сын.

«Лучше куда угодно ходить, чем вот так лежать», – подумала я, но вслух произнесла:

– Время пролетит быстро.

Чтобы ухаживать за сыном, я взяла больничный на две недели. Я готовила разные вкусности, включала Стасу интересные фильмы, играла с ним в настольные игры. Сыну назначили домашнее обучение. Я встречала и провожала учителей, а паузах занималась своей второй работой. Особенно по вечерам, когда Лёша приезжал проведать сына.

Я очень переживала, но держалась как могла. И была благодарна Леше за помощь, особенно когда вышла на работу. Его работа имела разъездной характер, поэтому если дочери не было дома, он мог днем заехать к Стасу, чтобы накормить его обедом или встретить учителя. Лариса без напоминаний и просьб помогала брату с уроками, а иногда даже и готовила. Можно сказать, беда нас объединила.

Спустя месяц после перелома врачу что-то не понравилось на контрольном снимке и нам назначили МРТ. А после обследования встала необходимость в операции.

В бухгалтерии Оля ушла на больничный, Инна была в отпуске. Если б еще и я легла в больницу с ребёнком, моим коллегам пришлось бы сложно. Что касается подработки, у меня также были срочные дела. Я была в полной растерянности и не понимала, как мне быть.

Я поделилась мыслями с Ниной, на что она ответила:

– Твой бывший не может в больницу лечь?

И я подумала: «А действительно?!»

Я позвонила Леше и объяснила ситуацию. Он согласился лечь с сыном без лишних уговоров, чему я была очень рада. Да, я мать, но и у отца ответственности не меньше. И, конечно, в день операции я договорилась с врачом и была в палате.

Я не буду вдаваться в детали. Когда болеют дети, у каждой матери возникают похожие чувства. И каждая мать, когда её ребенок нездоров, волнуется, расстраивается, плачет, но на людях старается держаться и всем без конца повторяет фразу: «Все будет хорошо».

Я понимала, мне необходимо терпение и время. Есть периоды, на которых ты никак не можешь повлиять. Их надо пережить и все.

Леша продолжал помогать и после выписки из больницы. Когда он был у нас, я всегда приглашала его к столу, а однажды вслух поблагодарила:

– Спасибо большое. Надеюсь, тебе не делают замечание, что ты много времени с нами проводишь.

– Я там больше там не живу, – признался он. – Я переехал к матери.

От неожиданности я застыла, но быстро вышла из ступора.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Не срослось, – ответил Лёша и посмотрел на меня растерянным взглядом.

Если бы я сейчас села с ним рядом, положила ладонь на его руку и попросила вернуться, то он согласился.

Но это действительно я этого хочу? В браке есть свои плюсы: стабильность, возможность разделить трудности на двоих. Леша малоэмоциональный человек, но как отец всегда позаботится о своем ребенке, как мужчина, он довольно умелый в бытовом плане, как добытчик, не будет скупиться на деньги.

– Пап, у меня нога болит, – крикнул сын из комнаты, и Леша тут же помчался к нему.

До позднего вечера он развлекал Стаса, а когда стал собираться домой, сын не захотел его отпускать.

– Оставайся, – сказала я Леше, – на диване с сыном поспишь. А Лариса придет поздно и ляжет в моей комнате.

Когда дочь вернулась домой, я ещё не спала: занималась делами по второй работе.

– Ты долго, мам, – спросила дочь, укладываясь в постель.

– Все, – ответила я, выключая ноутбук.

Я прилегла рядом с Ларисой на кровать.

– Мам, – тихо позвала дочь.

– Да, – откликнулась я.

– Мне не надо тебе это говорить, но не сказать я не могу.

– Заинтриговала, – усмехнулась я.

– Гоша приходил в наше кафе сегодня с блондинкой. Меня заметил только в конце.

Я ощутила легкий укол ревности, но тут же запретила себе погружаться в это чувство. После спектакля в ресторане я приказала себе не думать о нем и не отвечать на его звонки. А Гоша особо не настаивал. За все время он попытался со мной связаться раза два или три.