Дневник стюардессы. Часть 2

Мы толкнули тяжелые двери, но в этот раз все оказалось не так сказочно. Помимо удушающей жары, нас накрыл и сильнейший запах дезинфекции, который шел от воды и от кустов. Накануне такого точно не было! Видимо, с утра растительность обработали какой-то химией от комаров, а излишки состава слили в бассейн. Где уже и так болтался приличный объем хлорки.

Впрочем, мы были настолько не избалованы, настолько измучены вечными московскими снегами и серым небом, что не стали капризничать. Бросив полотенца на шезлонги и заткнув носы, быстро полезли в теплую вонючую воду.

Минут через двадцать, когда уже вытирались и готовились занять позы тюленей на лежаках под сенью пальм, к бассейну вышла и наша командорша. Свет дня померк перед блеском, исходящим от начальственной особы. Бортпроводницы со стажем обожали скупать золото в Голден-Сук в Эмиратах и, по моде того времени, навешивать все эти толстенные цепи и браслеты на себя любимых. Чтоб уже не расставаться со сбережениями, переведенными в драгоценный металл. Ну просто как жены султанов! Хлопнет он три раза в ладоши. Повторит три раза: «Не жена ты мне более, не жена». И иди на свободу в чем была. У наших дам-ветеранов, видимо, были несколько другие соображения, основанные на криминогенной обстановке в России и рисках оставлять целое состояние в квартире, пока неделями отсутствуешь в командировках. Вот и звенели десятками золотых браслетов, разливая пассажирам сок. И пригибали головы под тяжестью килограммовых ожерелий.

И если под формой украшения были не особо заметны, да и на завтраке, в полутемном помещении сразу не бросились в глаза, то под ярким индийским солнышком богатство заискрило, как мишура на новогодней елке.

Елка, демонстративно посмотрев мимо нас, прошествовала на другой конец бассейна. Подальше от «параституток». Долго раскладывала полотенце на шезлонге, мазала свои телеса кремом и вот наконец удобно расположилась, закрывшись от остального мира свежим номером глянцевого журнала. Впрочем, ее игнор был совсем не обиден. Мы тоже решили отгородиться от всего мира и немного подремать.

Разбудили меня голоса откуда-то с неба. И хруст пластиковых пакетов. Первое, что увидела, разлепив глаза, – это несколько пар мужских ног в сандалиях, надетых на носки.

Как выяснилось – наши гонцы вернулись из магазина на автостанции. Принесли кока-колу, разные тропические фрукты и печальную весть. С вытянутыми от удивления лицами рассказали, что в местном супермаркете невозможно купить алкоголь. Запрещен к продаже. Причем, кажется, это правило действует везде. Продавцы объяснили, что на всю многомиллионную Калькутту лишь десяток специализированных магазинов – вайн-шопов, работающих не каждый день и по какому-то странному, не клиентоориентированному расписанию.

А джина из оставшихся стратегических запасов хватит меньше чем на сутки. Призрак ужасной малярии бродил вокруг экипажа. Но пока шли в гостиницу по пыльной улице вдоль канализации, в головах страдальцев созрел отличный план. Уже все знали, что почти половину рейса на нашей кухне прятался единственный русский пассажир. Ценность которого неизмерима в сложившейся ситуации. Мистер Артем вроде как живет в Калькутте. А это значит, что знает все потайные вайн-шопы и прочие злачные места таинственного города.

Теперь оставалось выяснить, не оставил ли нам дорогой соотечественник свои координаты в качестве благодарности за спасение. Оставить-то оставил. Визитная карточка мистера Артема болталась на дне кармана моего форменного пиджака. Но, прикинув, что малярию вылечить легче, чем женский алкоголизм, я сделала непонимающие глаза и помотала головой.

Разочарованные гонцы в носках и сандалиях удалились в прохладу отеля. А мы остались с пакетом фруктов и размышлениями, чем бы заняться вечером, а также во все оставшиеся дни эстафеты. Кроме бассейна, никаких увеселительных мероприятий в гостинице не предвиделось, и к опасностям заболеть тропической малярией или спиться добавлялась еще одна – умереть со скуки.

За первую половину дня мы изучили всю территорию отеля, включили и через пять минут выключили телевизор по причине полной ерунды. И нас потянуло на подвиги. За периметр.

Впрочем, не нас одних.