Дневник стюардессы. Часть 2

– Не пойду! – твердо заявила Катя. – У меня носков нет, а представитель предупреждал, что грибок там. – Я согласно кивнула. На ногах были тряпичные теннисные тапки, из-за жары надетые сразу на голые ноги. Начальница смерила нас презрительным взглядом, опять покопалась в своей безразмерной торбе и протянула два пластмассовых шарика, напоминающих мячики для настольного тенниса. Когда разломили их на две полусферы, внутри каждого оказалось по комплекту плотно спрессованных одноразовых бахил ярко-синего цвета. Мы разулись и натянули на босые ноги этот синий полиэтилен. Моментально став похожими на персонажей из какого-то фантастического фильма. Или мультика. Подхватив свою сумку и цветы, бригадир в белых носочках легкой походкой рванула к ступеням. Мы, как роботы Вертеры, сзади еле передвигали негнущиеся ноги, молясь только о двух вещах – не потерять защиту от грибка в самый неподходящий момент и не поскользнуться на каменном полу в скользком полиэтилене. В первом случае была вероятность встретить суженого в очереди на прием к врачу кожвендиспансера, во втором – в отделении травматологии местной больницы или в доме инвалидов впоследствии. И то и другое в наши планы не входило. Тут, наконец, наша странная процессия, осторожно пытающаяся вскарабкаться по лестнице, привлекла внимание пожилой индианки, которая до этого момента казалась полностью увлеченной своим делом и отстраненной от всех мирских забот. Глянув на нас поверх золотых очков, совсем как какая-нибудь островерующая бабушка в православной церкви, показала нам на свою голову.

– Ох ты ж, ну конечно, в храм с непокрытой головой нельзя, – спохватилась Татьяна и достала из сумки аккуратно сложенный полупрозрачный платочек с таким же громким названием бренда, как и розовая торба «Шанель». И, видимо, купленный с ней в одном месте. На рынке Ябаолу в Пекине. Но у нас таких запасов с собой не было. Мы с Катей вообще оказались непредусмотрительными и несообразительными, что весьма странно для бортпроводников. Но у нас же было сообразительное начальство!

– Так, девки! Быстро бегите в автобус, там на моем сиденье пакет с полотенцами. Как раз два, на головы дурн… – посмотрев на наши ноги и лица, бригадир разом осеклась. Слова «бегите» и «быстро» с нами в тот момент вообще не ассоциировалось. – Понятно, ладно, сама схожу. А то пока доковыляете – еще час пройдет! – и, как была, в белых носках, рванула на грязную улицу, а мы замерли в позах роботов, боясь лишний раз пошевелиться и потерять равновесие. Каждая ступенька, каждый шаг в этих хрустящих и скользких пакетах на ногах дался с таким трудом, что было бы обидно оступиться, свалиться вниз и начинать пытку сначала.

Прибежала быстро. С двумя большими банными полотенцами. Кое-как накинув махровые полотнища нам на головы, кокетливо повязала себе прозрачный платочек, и мы продолжили восхождение.

Когда мы с Катей доползли до вершины-входа, наша Татьяна уже стояла у алтаря. Статую многорукой богини, центральную фигуру в сложной композиции, разрисовали с таким тщанием и с использованием такого количества цветов и оттенков, что у нас зарябило в глазах. Все подножие статуи было завалено цветами. И не только лотосами, но и еще десятком видов различной тропической флоры, и запах от цветника перемешивался с ароматом вездесущих зажженных палочек, в изобилии натыканных в песок рядом со статуей. Слева на каменной тумбе лежали принесенные в дар богине фрукты, орехи и какие-то сладости. Картина была умилительная. И очень колоритная.

Бригадирша положила букет в общую кучу. Постояла с закрытыми глазами перед статуей. А потом… А потом мы уже ничему не удивлялись. Татьяна достала из волшебной сумки три церковные восковые свечки и коробок спичек. Одну подожгла сама, воткнула в песок рядом с палочками, две другие протянула нам: «Держите, девочки! От Матронушки. Ставьте и молитесь хорошенько, чтоб Лакшми мужей дала».

Постояв еще минуту перед алтарем, развернулись и пошли на выход. Уже на пороге я обернулась на картину религиозного фьюжен. Наши три свечи, окутанные дымом индийских благовоний, горели ярко, подсвечивая лепестки нежных лотосов. В неровных отсветах пламени лицо Лакшми выглядело лукавым и довольным. Кажется, она даже подмигнула мне.

Раджив Кумар уже стоял у автобуса и готовился открыть дверь.

– Ну что, мадам? Теперь едем в Бирла мандир?

– Какой мандир? – поинтересовалась Татьяна Валерьевна, занося ногу на подножку.

– Если вам нужна богиня Лакшми – ее уже здесь нет. Семья Бирла построила новый, красивый мандир для Лакшми, и ее дух перенесли туда. Много лет назад. Если вы хотите найти мужчину – ехать надо в новый храм.

– Как же? – поперхнулась наша бригадир. – Но здесь же… цветы здесь… подарки ей.

– О да, мадам, – мистер Кумар уже усаживался за руль. – Сюда приходят благодарить женщины, которым она когда-то помогла, в этом месте. Еще приходят незамужние дамы, просить, чтоб мужчины на них не смотрели.

– Как так? Зачем об этом просить?