Дневник Тернера

Ну а на другое утро важный консерватор потерял обе ноги и получил еще несколько тяжелых ранений, когда взорвалась бомба в его автомобиле. Еврею повезло еще меньше. Когда он ждал лифта на первом этаже дома, в котором был его офис, кто-то подошел к нему, вытащил резак из-под полы пальто и разрубил умную еврейскую голову от макушки до плеч, а потом испарился в обычной для этого часа толпе. Организация без промедления взяла на себя ответственность за оба акта.

После этого началось. Губернатор Иллинойса приказал Национальной Гвардии отправиться в Чикаго и помочь местной полиции и агентам ФБР в охоте на членов Организации. Сегодня на улицах Чикаго останавливали тысячи людей и требовали у них документы. Безумие Системы налицо.

Днем трое мужчин были заперты в меблированной квартирке в Сисеро. Войска окружили весь квартал, пока пойманные в ловушку люди перестреливались с полицейскими. Повсюду были телевизионщики, боявшиеся упустить убийство.

Очевидно, у одного из мужчин в квартирке была снайперская винтовка, потому что два Черных копа, находившиеся за квартал от того дома, были сражены, прежде чем стало ясно, что стреляют только в негров. Однако о неприкосновенности Белых, очевидно, политическая полиция не догадалась, потому что агент ФБР был застрелен из автомата, когда попытался бросить в окно гранату со слезоточивым газом.

Затаив дыхание, мы наблюдали по телевизору за происходившим, но настоящая кульминация наступила, когда квартирка была взята, но оказалась пустой. Немедленный обыск во всем доме тоже ничего не дал.

В голосе тележурналиста послышалось разочарование, однако мужчина, сидевший за стойкой с противоположной от нас стороны, засвистел и захлопал, когда он объявил, что «расистам» удалось бежать. При этих словах улыбнулась официантка, и нам стало ясно, что если в Чикаго и не было единодушного одобрения действий Организации, то единодушного осуждения тоже не было.

Словно в предвидении такой реакции на события, на экране возник Вашингтон, где министр юстиции Соединенных Штатов Америки созвал специальную пресс-конференцию. Министр юстиции объявил народу, что Федеральное правительство направляет все силы полиции на уничтожение Организации. Он назвал нас «отвратительными преступными расистами», которые действуют исключительно из ненависти и хотят «помешать продвижению к истинному равноправию», в чем Система добилась прогресса за последние годы.

Всем гражданам было сделано предупреждение, чтобы они не теряли бдительности и помогали правительству в борьбе с «расистским заговором». Каждый, заметивший что-то подозрительное, особенно со стороны чужака, должен немедленно сообщить об этом в ближайшее отделение ФБР или Совета Гуманитарных Связей.

Потом министр юстиции неосторожно добавил кое-что еще, выдав, насколько серьезны опасения Системы. Он сказал, что любой гражданин, уличенный в сокрытии информации о нас или предоставлении нам приюта и помощи, будет наказан «по всей строгости закона». Это были его собственные слова — такое неудивительно услышать в Советском Союзе, но для американских ушей прозвучало слишком грубо, несмотря на все усилия прессы оправдать несдержанность министра.

Рискованные действия наших товарищей в Чикаго были более чем вознаграждены психологическим просчетом министра юстиции. К тому же они доказали важное значение неожиданных вылазок для раскачивания Системы. Если бы Система сохраняла спокойствие и тщательнее продумала ответ на чикагские события, она не только избежала бы просчета, который приведет к нам сотни добровольцев, но и, возможно, нашла бы способ завоевать поддержку широких слоев населения в борьбе с нами.

Новости закончились сообщением о том, что часовой «специальный» выпуск, посвященный «расистскому заговору», можно будет увидеть во вторник вечером (то есть сегодня). Мы только что посмотрели его. Ну и топорная работа — сплошные ошибки, отсебятина, причем не очень убедительная, — это мнение всех. Но одно очевидно: с замалчиванием покончено. Благодаря Чикаго наша Организация завоевала статус знаменитости, и теперь мы № 1 в разговорах людей по всей стране.

Наконец вечерние новости закончились, и мы с Генри, дожевав очередную еду, поплелись прочь. Я чуть не лопался от переполнявших меня чувств: возбуждения, бурной радости из-за успеха наших товарищей в Чикаго, опасений из-за объявленной по всей стране охоты и на меня тоже и досады от того, что ни одна из вашингтонских ячеек не додумалась до того, до чего додумались в Чикаго.

Мне не терпелось что-то совершить, и первое, до чего я додумался, это установить контакт с парнем из кафе, который как будто сочувствовал нам. Почему бы не взять листовки в машине и не сунуть по одной за дворники всех автомобилей на стоянке?