Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова

После следующего зацепа мы с Виктором поменялись местами. Теперь он, держа в руках спиннинговую катушку, вел блесну, а я правил челном. Мы добросовестно и настойчиво проводили блесну и у дна, и под обрывистыми берегами, и под нависшими ивовыми кустами. Все было напрасно. Тогда я сменил на дорожке никелированную блесну на медную. Но и это не помогло. Поклевок не было.

Потеряв интерес к ловле, мы медленно плыли вниз по течению. По словам Виктора, на полдороге к Большому омуту был еще Малый омут. Там решили остановиться и половить рыбу удочками. Ведь наши сухопутные путешественники придут из лесу голодные. Ягодами не очень-то наешься! Вот нам и нужно добыть пропитание.

Малый омут оказался почти круглым по форме. Река здесь делала крутой поворот, и течение медленно кружилось на одном месте, в самом центре омута.

— Тут глубина страшенная! — сказал Виктор. — Метров десять, не меньше.

Мне самому захотелось измерить глубину омута. Я положил весло, взял у Виктора катушку и стал быстро подматывать леску, чтобы потом с ее помощью, прицепив к концу грузило, точно измерить расстояние от поверхности воды до дна. Вдруг леска натянулась. Опять зацеп! Я дернул за леску со всей силы.

— Полено! — сказал Виктор. — Поворачиваем назад, отцепимся.

Я снова передал ему катушку и взял в руки весло. У нас на реке Оредеж сплавляют лес. И не только бревнами, но и в виде метровых поленьев. Многие из них, намокнув, опускаются на дно. Так что зацепить крючком за такое полено пара пустяков.

Виктор медленно, с трудом подтягивал леску. Вдруг нас сильно качнуло. Виктор едва не упал в воду. До сих пор удивляюсь, как он не выпустил из рук катушку! Но Виктор не выпустил. Он мгновенно поставил ее на тормоз-трещотку, и теперь катушка пела у него в руках, как бракованная пластинка, — на одной и той же высокой ноте. Потом Виктор зажал катушку руками. Визг ее прекратился, леска натянулась, и челн медленно начало разворачивать против течения…

Все это время я только смотрел на Виктора, на бешено трещавшую в его руках катушку, на леску, уходившую в воду, и бездействовал. Но потом спохватился и стал веслом помогать разворачивать челн в нужную сторону. Надо было во что бы то ни стало не позволить рыбине завести леску под корягу или под днище челна. Стоит леске запутаться, зацепиться за что-нибудь, и она оборвется. Ведь относительно тонкая спиннинговая леска выдерживает рывки рыбы благодаря своей эластичности и катушке, которая позволяет смягчать силу рывков, сдавая рыбе несколько метров лески.

Вдруг леска ослабла. Виктор выпрямился и стал снова наматывать леску. Рыба приближалась к нам. Потом леска вдруг пошла в сторону и катушка опять запела. Больная нога давала о себе знать, и Виктор передал катушку мне, а сам снова схватил весло.

Борьба продолжалась. Мы то подводили попавшуюся рыбину, то вынуждены были отпускать ее метров на десять, а то и на двадцать от челна. Наконец нам удалось подвести ее настолько близко, что можно было увидеть рыбу сквозь воду. Это была громадная, сантиметров в восемьдесят длиной, щука. Мы хорошо видели ее широкую, словно приплюснутую, крокодилью голову, а туловище и хвост только угадывались в воде. Щука постояла, глядя на нас секунду-другую, тяжело раздувая жабры. Потом рядом с нами будто что-то взорвалось: нас с ног до головы окатило водой, а щука, взбурлив хвостом воду, ушла на глубину. Я едва успел отпустить шпульку катушки. Ручки ее больно ударили меня по пальцам.

И тут началось! Щука моталась, а мы орали на всю округу. Челн качался и крутился посреди омута. В конце концов удалось подвести щуку к лодке. Я перегнулся через борт, чтобы схватить ее за глаза. Но в это время челн с ходу ткнулся носом в берег и я полетел в воду вниз головой. Щука была совсем рядом, я инстинктивно обхватил ее руками. И тут же с головой погрузился в воду. И хотя дна не достал и воды наглотался, но щуку все же не выпустил.

Вынырнув, я почувствовал: меня что-то тянет к берегу. Это Виктор, сохраняя спокойствие даже в эти критические минуты, стоя в челне и вращая катушку, медленно, но верно подтаскивал меня вместе с щукой к берегу. Я вовсю работал ногами, прижимая к груди нашу великолепную добычу. У самого челна, приткнувшегося к берегу, я наконец достал ногами дно и, совершенно обессиленный, с помощью Виктора перевалил тяжелую скользкую рыбину через борт. Теперь мы немного пришли в себя.

— Ух! — сказал Виктор. — Ну и зверюга попалась! Никогда еще не видел такой!..

В пылу борьбы он совсем забыл про свою больную ногу, намочил в воде повязку, и она обагрилась выступившей сквозь бинты кровью. Надо было перевязать рану, и я хотел сразу заняться этим, но Виктор меня остановил.

— Сперва разденься и выжми одежду. В мокром да еще на ветру простудишься. И будет у нас тогда два больных сразу! — добавил он шутливо, прыгая на одной ноге по берегу.

Совет его был, как всегда, разумный. Я быстро разделся, выжал майку, рубашку и джинсы, разложил их на траве сушиться и только после этого взялся за перевязку.