Я — тунеядец у Бога и часто — у людей; могу ли негодовать на моих тунеядцев?
Когда говоришь в церкви слово об исполнении какой–либо заповеди, смотри, старайся сам первый исполнить ее. Господь не замедлит послать тебе — в явлении правды Своей противу бесплотного врага — случай к исполнению ее. Укрепи тогда сердце свое — показать на деле, что ты сам первый слушаешься повелений Господних. Враг устремляется на тебя с своими обаяниями, чтобы заставить тебя нарушить то, об исполнении чего ты вопиял в церкви, и таким образом посмеяться и над тобою, и над словами Господа. Смотри: в какой мере ты восторжествуешь над врагом, в такой мере восторжествуют и люди паствы твоей; как ты исполнишь Божию заповедь — так и они. В этом случае у разумных овец есть какое–то чутье: исполняет пастырь сам то, о чем проповедует, или нет; вероятно, те же лукавые духи дают тайно знать о неисполнении самим проповедником того, о чем он проповедует. Да, враг всеми мерами старается посмеяться над самим проповедником и строит ему козни, чтоб он же первый и нарушил Божию заповедь и таким образом был подобен ему — ложь глаголал бы (Ср.: Ин. 8, 44) и не творил, как книжник и фарисей.
Вхожу в твое положение, любезный брат, беспокоимый частыми приходами гостей незваных, к которым ты сам или не ходишь или весьма редко. Не скорби об этом, напротив, принимай их с веселым видом; не теряй своей награды, которую хочет уготовать тебе Господь на небеси. Он говорит в Своем Евангелии:
А вы, Мои последователи, говорит Он,
Кто живет по заповедям Божиим, тот имеет в себе Бога, и с Ним — все небо, а кто нарушает заповедь Божию, тот прогоняет из сердца своего Господа храма тела своего, и с Ним — все небо.
Большая часть людей носят добровольно в сердце своем тяжесть сатанинскую, но так привыкли к ней, что часто и не чувствуют ее и даже увеличивают ее незаметно; иногда, впрочем, злобный враг удесятеряет в них свою тяжесть, и тогда они страшно унывают, малодушествуют, ропщут, хулят имя Божие. Обыкновенное средство прогонять сердечлежала величайшая тяжесть, хотя они часто и не чувствовали ее. — О! Как много людей, которые оставили Господа,