† Я потерял ключ от киотки. Искали, искали везде, где можно было предполагать найти его, — не нашли; оставили искать, положившись на завтрашний день, по пословице: утро вечера мудренее. Был вечер. Стали молиться Богу. По окончании вечерних молитв надо было взять из киотьг священный покровец с мощей святителя Новгородского Никиты и рукавичку с мощей святителя Божия Митрофана. Но она заперта. Что делать? А достать священную утварь надо для возложения ее на голову болящей супруги. В этой крайности я вспомнил из акафиста Спасителю слова:
† Не унывай и не приходи в отчаяние, когда чувствуешь в душе своей убийственное дыхание и брожение злобы и лукавства, нетерпения и хулы или расслабление от нечистых и скверных помышлений — но борись с ними неослабно и терпи мужественно, всесердечно призывая Господа Иисуса,
Учи учеников Закону Божию терпеливо, кротко, смиренно, ласково, как
† Твердо помни всегда, что с членами семейства тебе надо быть всегда ласковым, любезным от души; что тебе надо согревать их любовию, как
Я и ближний — одно, и все мы — одно.
Все люди сотворены Господом от одного человека, как и все разнообразие мира сотворено Тем же Творцом из одного, вначале безобразного, то есть не имеющего образа, вещества. Все люди заключались в Адаме, как семена в плоде. Значит, все люди, как их ни много, суть одно многоветвистое древо и люди члены одного тела. По единому
И все человеки — в душу живу (Быт. 2, 7) по образу своих родителей. — Вот образец происхождения от единой крови рода человеческого (Ср.; Деян. 17, 26). Эти дети, или семена их, были сначала в отце, потом в матери совершенно одно с ними — отец.
И все носил их в себе, потом мать: они были одно с отцом и матерью; да и теперь, после их рождения на свет, они — одно с ними по чувству единства их природы и особенно по естественному, непобедимому чувству любви родителей к детям и детей к родителям. — Перенеси это и на весь род человеческий. Род человеческий, именно, есть одно великое, многоветвистое древо. Корень этого древа — Адам с Евою. Итак, научись, что значит: я и ближний — одно.