Дневник. Том V. 1863–1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя

Что же касается собственно священнического служения отца Иоанна, то оно тоже оставалось прежним — Богослужения, требоисправлсиия, катехизаторство, проповедничество, духовничество, исполнение обязанностей депутата по Кронштадтскому благочинию… И все это было подчинено одной главной цели, которую он обозначил такими словами, обращенными столько же к прихожанам, сколько и к себе: «Внушать каждому христианину, что по душе своей он принадлежит к миру духовному, вечному, к ангельскому и к миру святых Божиих, ликующих на небесах, с которыми может сообщаться посредством молитвы, а по телу — к миру вещественному, временному, преходящему, чтоб он все силы души устремлял чаще к горнему миру — к своему истинному отечеству и презирал дольний — все, что льстит в нем плоти<…>. Но прежде всего, о иерей, исполняй это на деле сам, да иных можешь научить, да не скажут тебе: врачу, изцелися сам» (наст, том, с. 29;-! 294). В этом фрагменте обращают на себя внимание слова: «Внушать каждому христианину…», тесно связанные с другими, непосредственно обращенными it себе: «По возможности надо стараться знать всех своих прихожан. А для этого надо составить их списки…. Знаю Моя, и знают Мя Моя» (там же, с. 206). И здесь же: «Тебе, духовному отцу, надо навещать своих духовных чад (и другим внушать) и смотреть, как они живут, по–христиански ли, со страхом ли Божиим, помнят ли заповеди Господни и стараются ли исполнять их, особенно во взаимной ли любви живут, помнят ли обетования Христовы; прилежат ли ко храму Божию; читают ли Божие слово и слушают ли его в церкви; каждый ли год ходят на Исповедь и к Причастию; не коснеют ли в лености и нерадении, в пьянстве и других пороках, — и нерадивых вразумлять и устрашать страхом Суда Божия, а благочестивых поощрять обетованиями Христовыми». И опять, заботясь о прихожанах, обращается к себе: «С душевной готовностию, кротостию и любовию исполняй духовные просьбы своих прихожан, как бы ни было тебе недосужно или как бы ты ни устал, зная, что ты на то поставлен, на то живешь, чтобы быть усердным слугою всем членам Христовым, то есть прихожанам твоим. Не жалей себя, своего тела и энергии своей души на них, но жертвуй для них и своим спокойствием, и здоровьем, и всем и не ссылайся на побочную должность, если ее имеешь, что тебе некогда. Смотри, если себя будешь жалеть и неохотно или с негодованием внутренним будешь служить прихожанам, то и себя крайне будешь этим уязвлять, и Богу не угодишь, и прихожанам истинной пользы не принесешь. Доброхотна дателя любит Бог. Помни: пастырь добрый не жалеет себя для овец и душу свою, то есть жизнь свою, пологаеm за овцы» (наст, том, с. 248–249).

Тем же «пастырем добрым» был отец Иоанн и на своей «побочной должности» — преподавании Закона Божия к гимназии. В самом начале настоящего дневника он наметил «программу», а вернее, характер своего законоучительства: «Преподавание должно быть не обширное, но единичное (единство идеи) и возможно ясное и сильное, а не вялое» (там же, с. 12). И здесь же заметил: «Вперед совершать молитву умно и писать объяснение молитв для детей». В дневнике появляется такое «Объяснение гимназистам утренних и вечерних молитв», тропарей троичных и псалма «Помилуй мя, Боже…» (там же, с. 32 51).

На страницах дневника появляются записи–размышления, свидетельствующие об огромном таланте отца Иоанна — педагога и даже наставника педагогов. «Приносит ли пользу невольная, наружная молитва?» — вопрошает он. И отвечает: «Нет. Она противна Богу. То же разумей и о учении. Учение невольное, буквальное не приносит пользу. Как невольный молитвенник только слова перебирает, а силы их часто не понимает и не чувствует, и не просвещает, не согревает и не оживотворяет ими сердца своего, — так и невольный ученик. Надо приучать добровольно учиться, надо учить размышлять о том, что говорят» (там же, с. 214).