Дневник Трейси Бикер

Несправедливо это! Не я первая начала. Во всем виновата Роксанна Грин. Это она, насмехаясь, что-то сказала друзьям по поводу моей футболки. Она выпендривалась в своей футболке с буквами DKNY, поводя плечами и так и сяк. Я начала ее передразнивать, и все засмеялись. Поэтому она завелась:

— А какая у тебя футболка, Трейси?

И не успела я ответить, как она сказала:

— Знаю, из магазина для бедных!

Все снова засмеялись, но на этот раз совсем противно — ну я и рассвирепела и обозвала ее разными словами. Вроде ничего особенного и не сказала. Но в ответ она обозвала меня безотцовщиной и еще добавила, что это слово как нельзя лучше мне подходит, потому что папы у меня действительно нет.

Поэтому мне и пришлось ее стукнуть, ведь так? И это было справедливо. Только Роксанна и ее девчачьи прихвостни так не думали и нажаловались миссис Вырвет Бэгли. А она, конечно, тоже решила, что это несправедливо, и наябедничала мистеру Донну, нашему директору, который вызвал в школу Кэм. Меня потащили в кабинет, и при этом я еще много чего довольно громко наговорила. Кэм обняла меня и прошипела прямо в ухо: «Остынь, Трейси».

Я старалась. Я попыталась остыть и представить себе, что плыву по прекрасному прохладному озеру с голубой водой. Но я кипела от возмущения, и вода в моем озере тоже закипела, и я сказала директору все, что я о нем думаю, а также о его прыщавых учителях и паршивых учениках. (Ознакомьтесь с моим словарным запасом, миссис В. Б.!)

Меня опять не исключили. Не повезло! Нужно было быть еще нахальнее, потому что я не хочу ходить в эту ужасную школу. И я сама себя исключила. И вот я здесь.

В потаенном месте. Можно даже сказать, «эксклюзивном». В моем собственном доме. Наконец-то дома! Ну конечно, сейчас здесь не очень уютно. Нужно как следует пройтись пылесосом, да не одним, а тремя, четырьмя или даже пятью. Хоть в доме и пусто, а уборка не помешает. Кругом валяются пустые банки из-под пива и коробки из «Макдоналдса». Пол завален всяким рекламным мусором — прямо у входной двери можно по щиколотку увязнуть в разных буклетах.

Я выбрала другой путь. Увидела, что дверь закрыта, все завалено, и с другой стороны очень аккуратно пролезла через разбитое окно, а потом прошла в маленький садик за домом, потому что очень хотелось писать. Давно уж брожу по улицам в поисках туалета!

В тот день, удрав из школы, я пошла гулять и вдруг увидела этот пустой дом в тупике, заросшем ежевикой, где так легко спрятаться. Тут я и решила перемахнуть через забор и осуществить задуманное. Только присела — вдруг откуда ни возьмись выскочил черный кот. От неожиданности я подпрыгнула и чуть не описала свои кроссовки! Когда все благополучно завершилось, я представила себе, что очутилась в джунглях, и попробовала поймать кота. В моих джунглях он был тигром. Только приготовилась превратиться в укротительницу — и на тебе! Кот высоко задрал хвост и удалился с гордым видом, промурлыкав: «Мур-муржалуйста, отстань!»

Пришлось бродить по джунглям и дому в полном одиночестве. Классный дом, хоть и без удобств: воду отключили, свет не горит, а батареи холодные, но в гостиной стоит шикарный диван с бархатной обивкой. Какой-то пьяница истоптал его грязными ботинками, но я попробовала поскрести грязь и поняла, что от нее можно легко избавиться. Принесу сюда подушку и одеяло и еще чего-нибудь вкусненького. Ух, у меня даже дух захватило! Только это в следующий раз. А сейчас пора отправляться к Кэм.

Дома у Кэм

Кэм взяла меня на воспитание. По моей инициативе. Когда я снова очутилась в детском доме, мне так захотелось найти приемную семью! Просто до жути! Об этом даже писали в газетах — так, напечатали небольшое сообщение о моих недостатках. Нахмуренная физиономия на школьной фотографии выглядела не очень привлекательно — неудивительно, что никто не отозвался. Затея с рекламой оказалась не самой удачной — особенно когда кто-то из ребят принес газету в школу и начал ее всем показывать. Я говорю о другой школе, которая была на порядок лучше. А об этой и говорить нечего — хуже не бывает!

Во всем виновата Кэм. Это она сказала, что нужно туда ходить. Видите ли, очень близко от дома. Знала ведь, что возненавижу школу с самого первого дня! Старое здание из красного кирпича, классы с коричневыми стенами, раздевалка с противным запахом, и почти все учителя пожилые… Говорят так, будто их обучали ораторскому искусству в каком-то старомодном заведении, — это оттуда у них мерзкий саркастический тон. Сейчас покажу:

«Очень умно с твоей стороны, Трейси, опрокинуть баночку с водой для мытья кисточки». (Случайно, а может, и нарочно прямо на фирменную футболку Роксанны!)

Или вот еще:

«Я просто поражена, что именно ты исписала всю доску неприличными словами, Трейси Бикер». (Замечательно злыми и неприличными словами!)

Или:

«Пожалуйста, Трейси Бикер, не могла бы ты говорить еще громче? Глухая старушка на другом конце улицы не совсем расслышала, что ты сказала». (Мне специально пришлось повысить голос. Как еще заставить ребят в группе к себе прислушаться?)