Дневник учёного. Предыстория к мультфильму «9»

Пришел Конрад — с блуждающей улыбкой, странный. Сказал, что теперь ездит на службу прямо в резиденцию Канцлера. Попросил дать ему алхимический трактат — что-то там проверить.

Я соврал, что сжег книгу. Умолял его не помогать Канцлеру.

Конрад ответил, что просто делает свою работу, которая отлично оплачивается, а в судьбах мира он все равно ничего не смыслит.

«Можешь не отдавать мне книгу», — ухмыльнулся он. — «У меня отличная память. И так вспомню, что делать с Артефактом».

Запись двадцать седьмая

За мной прислали экипаж. Сказали: Канцлер нуждается в моем совете.

Я согласился, потому что думал, что смогу еще переубедить его. У меня сгущалось предчувствие, что мы вот-вот совершим что-то чудовищное, непростительное.

Аврора отвернулась, я сел в экипаж и поехал.

Оказалось, в резиденции была оборудована огромная мастерская. В центре на постаменте замерла Машина. Рядом суетился Конрад — деловитый, важный. Канцлер наблюдал за ним из отдельной бронированной камеры с толстенным стеклом, способным, я думаю, вынести прямое попадание снаряда.

Меня привели к Канцлеру. Тот надменно улыбнулся мне и не промолвил ни слова.

Стальная дверь лязгнула, закрываясь. Канцлер махнул рукой, давая приказ начинать.

Конрад извлек из футляра предмет точь-в-точь похожий на Артефакт, каким его рисовал безвестный алхимик. Неужели они сумели отыскать его?!

Он вложил Артефакт в гнездо, которое мы вместе устроили в Машине…

Господи! Сработало!

Артефакт ожил, пустил зеленые разряды, похожие на электрические, заиграл нездешним светом…

И вдруг из него будто вырвалась высоковольтная дуга! Ударила Конрада прямо в грудь, рванула его как тряпичную куклу, и вытянула из него что-то лучащееся, трепещущее… Что-то живое.

Эту субстанцию всосало в талисман… Машина вздрогнула…

И вдруг ее единственный глаз — обычно тупой, стеклянный, — распахнулся и озарился багровым светом, словно наливаясь кровью.

Конрад — мертвый, выпотрошенный, — упал на пол.

А Машина, сожравшая его душу на наших глазах, поднялась на своих тонких ножках и медленно обвела мастерскую ищущим взглядом…

Запись двадцать восьмая

Должно быть, я потерял сознание.

Пришел в себя в больнице. В психиатрической.

На вопросы отвечать отказывался, с присланными следователями из тайной полиции говорить не стал. У меня, если честно, не было уверенности, что все случившееся мне не причудилось.

Через пару дней меня выпустили, предупредив, что если я вздумаю делать публичные заявления, проведу в смирительной рубахе остаток дней.

Я испугался и поверил.

Аврора плакала от счастья, когда я позвонил в дверной звонок.

Она была готова простить мне все — за то, что я остался в живых.

Запись двадцать девятая

Теперь я могу только догадываться о том, что творится с проклятой Машиной — по газетам.

Похоже, она все-таки ожила. По крайней мере, никто не смог бы запрограммировать ее на действия, которые она выполняет сейчас.

А она строит настоящую армию из роботов. Черт знает, кто надоумил ее, как это делать. Таких кошмарных чудищ не было ни в моих самых страшных снах, ни в невинной Энциклопедии, которую я ей скормил.

Я видел их на фотографиях в прессе — двуногие ходячие башни с мощными пулеметами. Репортеры вслед за Канцлером называют их «Миротворцами», но я-то чувствую, к чему все идет.

Запись тридцатая

Ночи напролет думаю над тем, где я ошибся. Перечитываю трактат, пытаюсь разобраться в формулах и шифрах. И начинаю понимать…

Старинный Талисман не способен наделять душой неживое! Он просто проводник. Чтобы вселить душу в мертвую материю, он должен сначала отнять ее у живого создания.

Трактат показывает, как создать искусственное тело для переселенной души — на примере сшитых из мешковины забавных человечков.

Душа словно наполняет тело собой, по волшебству заставляя его двигаться, мыслить, жить…

Но когда я конструировал Машину, я думал, что все действует иначе, и создал в ней особую пустоту, резервуар для жизненной энергии. Я думал, Талисман способен наполнять его этой силой бесконечно.

Оказалось, вечного двигателя всё-таки не существует… Проклятый Артефакт просто выдирает душу из очередной жертвы, а потом сливает ее в этот резервуар Машины.

И — такой уж я создал ее, — Машина медленно поедает, переваривает эту силу, пуская поглощенную энергию по своим проводам…

У Машины внутри не сердце, а желудок. Сосущая пустота. Пустота, которую никогда не заполнить.

И если Машина действительно развивается с такой дьявольской скоростью, она наверняка уже понимает, что отличается от всего остального живого тем, что не имеет собственной души — и поэтому вынуждена пожирать чужие…

Господи, бедный Конрад!

Запись тридцать первая

Что я создал?!

Читаю газету: «Приказом Канцлера варварская казнь, повешение, заменена в нашей стране на новый гуманный способ. Условное название — „Электрическое ложе“. Детали Управление исполнения наказаний пока не раскрывает. Однако известно, что приговоренный не испытывает никаких мучений, и быстро отдает Богу душу под воздействием электрического разряда…»