Дневник великого князя Дмитрия Павловича, 1906–1907 гг.

Встал я сегодня в половине восьмого, спал очень хорошо, голова почти совсем не болит. От 9–11 у меня были уроки, а потом я поехал с м. Кук. в Нескучное, где убил 6 ворон и одну галку. От 2–5 у меня были уроки, а потом мы поехали на станцию через Павшино, от него было ехать нам совсем в темноте. Надеюсь, завтра будет хорошая погода, потому что когда мы сюда приехали, моросил маленький дождик. Мы перед обедом пошли на минутку в лазарет, а потом мы погуляли. В 8 был обед, после которого мы сидели наверху в большой комнате и играли в карты. 10 1/2 часов вечера.

Ильинское. 14 октября 1907 года. Воскресенье

Сегодня я встал в половине 8-го, потом я погулял. Погода была сегодня, как нарочно, очень холодная и плохая, чёрт возьми. В 8 кофе, а потом мы пошли к обедне. Там в новой, т. е. в обновлённой церкви была обедня, после которой мы с Тётей пошли в родильный пр[иют], где крестили ребенка Охремена.

Как вернулись домой, отправились на охоту и оставались до 3, было страшно скучно, холодно и ни одного зайца. Завтракали мы тоже там, разложили костер и тут только освежились пищей и согрелись у огня.

Мария после этого уехала, потому что ей было страшно холодно, а доктор, Г. М., Кук и я оставались. Но ничего не достали.

Вернувшись сюда, мы или сидели внизу или возились наверху, но чтобы особенно весело было, это нельзя сказать. Обед был в восемь, после которого мы сидели и играли в тётку. Завтра решено ехать довольно рано, в 8:45 поезд, чтобы поспеть к уроку в 10.

Ночь чудная, хотя 4° мороза, наверное, завтра будет великолепно, и вот нарочно сегодня было отвратительно.

Я рад, что я уезжаю. 10 1/2 часов вечера.

15 октября. Москва. 1907 год. Понедельник

Встал я без четверти 7, оделся, и потом Г. М., и Кук, и я, мы пили наверху кофе с Тётей. Сегодня утром, когда мы встали, было 9° мороза, так что, несмотря на фланелевую рубашку, мне ехать на станцию было очень не жарко, а руки страшно озябли.

Без четв[ерти] 8 выехали и через 45 мин. были на станции. По приезде сюда я ещё раз пил кофе у Мар. Ник., а потом от 10–11 у меня были уроки.

В 1 [час] завтрак, а потом я поехал с Г. М. в Нескучное, где гуляли мирно и ничью кровь не пролили.

От 4, когда был чай до шести, у меня были опять уроки, а потом я до обеда проявлял фотографии.

После обеда мы сидели, а потом я показал этот фокус, где стакан должен стоять на булавке, и вышло отлично. Но потом, кажется, Г. М. рассердился, потому что Вильгашка говорил по-английски про то, как делают одну шутку и что можно сделать это с М. Н., но потом Клеркер что-то сказал, покосясь на него, и мы засмеялись, а он, т. е. Г. М., сумел, кажется, понять, что это про него говорят. Но если так можно сказать, я тут не так боюсь Г. М., как в Крыму, потому что есть всё-таки Тётя.

А мне Крым остался всё-таки чёрным пятном, хотя и хорошо было, но под конец это вечное кусание, фальшивое соглашение, поддакивание с Г. М., это вот затемняет собой в общей мысли всё, что было хорошего.

Тётя, как всегда, рассеянна, невнимательна и иногда глупа, как и всегда.

Ну, дай Бог, может Г. М. к завтрашнему и забудет сегодняшнее приключение. Мы предполагаем ехать в театр в четверг на «Аиду». В последний четверг, когда мы были, то Мария тоже пошла, хотя предполагала не идти без жениха, а тот не может по случаю кончины великого герцога. 10 1/4 часов вечера.

16 октября 1907 года. Москва. Вторник

Встал я сегодня в 7 часов, приготовлял уроки до 8, когда был внизу с Тётей, кофе. От 10–11 у меня были уроки, после чего я поехал с Куком в Нескучное, застрелил двух ворон и одного дятла.

Завтрак был, как всегда, в час, за ним не было никого особенного, только Мальцев.

Он премилый человек, тот Мальцев, я его страшно люблю. Он проездом в Москве и поэтому у нас завтракал и обедал.

От двух до пяти у меня были уроки, после чего я около двух часов проявлял фотографии. Вчерашние фотографии вышли очень хорошо.

Сегодня решено было, что мы завтра пойдем в театр и что Вильгашка, несмотря на всё, тоже пойдёт, так, во-первых, прошло уже больше месяца, что умер старый дедушка, во-вторых, он в другом совершенно государстве, в-третьих, его положение как жениха прощает и искупает всё, так сказать. Обед был в 8, после чего мы все мирно сидели и говорили, кто с кем, я с Мальцевым большей частью. 10 часов вечера.

17 октября 1907 год. Среда. Москва

Утром я сегодня встал пораньше, приготовил уроки, потом пили кофе у Тёти, после чего я пошёл к себе и еще учился до 9, когда у меня были уроки до 11.

В одиннадцать я пошёл гулять с м. Вельтером по улицам, было отвратительно. Ветер, дождь, холод, одним словом, скверно, так что я гулял не больше получаса.

В 12 1/2 был молебен по случаю Борок, а потом завтрак. От 2–5 у меня были уроки, и потом я приготавливал их на завтра.

В семь обед, а потом хай, да в театр. Уж «Садко» мы видали в прошлом году, но поехали, чтобы показать эту оперу Вильгельму, она ему, кажется, понравилась. Завтра встану позже. 12 1/2 часов вечера.

18 октября 1907 года. Четверг. Москва