Дневник Великого поста

Каждый вечер матушка приходила в домик святителя Афанасия и два часа до полуночи читала Псалтирь. Одна наша верующая, из тех, что тоже приходят молиться в домовой храм, устроенный в домике святителя, рассказывала, как незадолго до гибели матушки Т. между ними произошло небольшое недоразумение, а потом, когда все благополучно разрешилось, та задала вопрос:

– Знаешь, какая добродетель самая высокая? Смирение, – и рассказала такую притчу.

В древности в одной земле жил епископ. Человек во всех отношениях достойный. Однажды мимо него стражники проводили узника, и он подумал: «Почему его арестовали? Наверное, заслужил». В этот момент подул сильный ветер и сорвал с его головы шапочку. Епископ искал ее, а она точно испарилась. И внутренний голос произнес:

«Ты осудил человека. Найди его и попроси прощения». Он пошел к стражникам, а те сказали, что этот узник только что сбежал.

Епископ много лет, сбивая ноги в кровь, ходил по свету в поисках того человека. И однажды попал в плен к разбойникам. Они схватили странника и отвели к своему главарю. И когда узник увидел атамана, то признал в нем того самого человека, которого когда-то осудил. Увидел и упал перед ним на колени:

«Прости меня, я тогда-то и тогда-то мысленно тебя осудил. Прошу, прости меня, Христа ради». И в тот же миг он увидел перед собой свою шапочку, она была совсем новой, будто он обронил ее только что.

Разбойник был потрясен. И самой этой сценой, и тем, что этот епископ много лет искал его, чтобы попросить прощения. Он отпустил пленника с миром, а сам пошел в сокровищницу. Но вместо радости, которую он обычно испытывал, глядя на золото, вдруг пришел в ужас, увидев, что все оно в крови. И, знаешь, разбойник покаялся, раздал золото бедным и ушел в монастырь.

Эту притчу мне рассказал святитель Афанасий. Я ему ответила, как странно слышать про епископа, сбившего ноги в кровь. Ведь епископы не ходят на далекие расстояния, они только стоят на службах или ездят в автомобилях. Владыка ответил:

– Летом 1941 года, когда началась война, наш этап погнали собственным ходом в Онежские лагеря. Переход в четыреста километров. Изможденные, со всеми вещами, мы шли, едва передвигая ноги. А охранники подгоняли нас штыками, а тем, кто отставал, кололи икры. У некоторых не было на ногах живого места.

Я потом поняла, что под этими «некоторыми» он имел в виду самого себя.

Матушка Т. погибла рано утром, она спешила на воскресную службу. Декабрь, утром еще темно, а она очень спешила. Накануне мы с сестрами читали акафисты в домовом храме у святителя Афанасия. Во время чтения неожиданно я почувствовала дивное благоухание. Оно доносилось из-за стеклянной двери, что отделяла сам храм от остального пространства комнаты. Закончив читать, сестры, поскольку у меня есть благословение, попросили войти внутрь и вынести икону «Явления Пресвятой Богородицы преподобному Сергию Радонежскому». Этим образом Матрона Андреевна, мама тогда еще Сережи Сахарова, благословила его на иноческий путь.

Открываю дверь, вхожу и погружаюсь в благоухание. Оно стоит в самом храме, а в комнату не проходит.

Подзываю остальных, они просовывают головы внутрь и тоже наслаждаются этим запахом. Радуются:

– Это нас Владыка благословляет.

Она погибла спустя всего несколько недель после своей поездки в Иерусалим. Духовник запретил ей переходить автотрассу напрямую, только по специальному переходу под мостом. Очевидцы рассказывали, что дорога была совершенно пуста, ни одного огонька от фар. Старушка и решилась сократить путь. Никто не понял, как появилась эта одинокая машина. Удар был такой силы, что священник, в это время совершающий в алтаре проскомидию – а храм отстоит от шоссе в сторону метров на двести, – услышав его, сразу понял, что кого-то сбили. И почему-то вслух произнес имя матушки Т.

Через несколько часов в Петушки из монастыря, в котором матушка принимала постриг, приехали монахини. Сестры омыли ее тело и подготовили к погребению. Монахини рассказывали, что когда омывали матушку Т., они слышали пение ангелов.

Ой, блаженный этот путь,
Куда страннички идут.
В Иерусалим они идут,
А их ангелы ведут.

Аллилуйя, аллилуйя,

А их ангелы ведут.
Аллилуйя, аллилуйя,
А их ангелы ведут.

Вторник Стержень

Сегодня ходил по квартирам, причащал больных и стариков. В одном месте на стене, как раз над бабушкиной кроватью, увидел большой фотопортрет. На нем бравый дед в военном кителе с подполковничьими погонами, со множеством медалей и двумя нашивками за ранения.

Показывая на портрет, обращаюсь к хозяйке, женщине приблизительно одних со мной лет:

– Сразу видно, сильный был человек. Хоть и старик, а мог и настоять.