Дневник Верховского

В Москве тоже наблюдалась эйфория: «18 июля 1914 года вечером на Красной площади у памятника Минину и Пожарскому при большом стечении народа состоялся торжественный молебен, а затем и патриотическое собрание. Крестный ход двинулся из храмов Христа Спасителя и Василия Блаженного к памятнику. Хоругвеносцы несли иконы Спасителя, Божией Матери, святителей Алексия и Ермогена, а также национальные флаги России, Сербии, портреты Николая II и сербского короля Петра. Крестный ход сопровождался пением многотысячного хора. На Красной площади звучали чешские и сербские приветствия. В тот же день в храме Сербского подворья состоялся молебен о ниспослании победы сербскому оружию. После молебна под председательством городского головы Н. И. Гучкова открылось заседание Славянского комитета. Решено было выпустить особое воззвание к русскому обществу с призывом о помощи сербам. Огромная манифестация москвичей состоялась в тот же день на Страстной площади у памятника герою Русско-турецкой войны генералу Скобелеву. Оттуда манифестанты направились колоннами в Кремль и к Александровскому вокзалу. Члены Союза Михаила Архангела и Союза русского народа несли огромные транспаранты с надписями: «Долой Австрию, да здравствуют Россия и Сербия!», «Да здравствует Россия – сестра Сербии!»…

О благодарности сербов России и о дружбе двух славянских единоверных народов неоднократно писал святитель Николай Сербский: «Совесть наша заставляет нас плакать, когда русские плачут, и радоваться, когда русские радуются. Велик наш долг России. Может человек быть должен человеку, может и народ – народу. Но долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 г., настолько огромен, что его не могут вернуть ни века, ни поколения»[253].

20 июля (2 августа) 1914 года Распутин, которому нельзя отказать в прозорливости, снова, как и в 1912 году, пытался остановить «военный поезд», но трагедия развивалась уже по своим законам. Он обращался к Николаю II из тюменской больницы, где поправлялся после тяжелого ранения ножом в живот, сделанного фанатичкой: «Милый друг, – молит он царя, – еще раз скажу: грозна туча над Россией, беда, горя много, темно и просвету нет;: слез-то море и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нет, неописуемый ужас. Знаю, все от тебя войны хотят, и верные, не зная, что ради погибели. Тяжко Божье наказанье, когда уж отымет путь – начало конца. Ты – царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так все по-другому. Не было от веку горшей страдалицы, вся тонет в крови великой, погибель без конца, печаль. Григорий»[254].

20 июля (3 августа) 1914 года был опубликован подписанный накануне Манифест: