Дневник Верховского

Дайте, братья, зелья пьяного,
С горя вдребезги напьюсь,
От Володи от Ульянова
Погибает наша Русь.
<...>
Ну, конец. Ведь песня длинная
Об ульяновских делах…
Погибает Русь былинная,
Заблудилась в трех соснах.
Ох, сбылись бы грезы вольные,
Рад еще терпеть и ждать,
Чтоб компанию из Смольного
На тех соснах увидать»^{502}

.

В протоколах допроса, однако, об этих стихах речь не велась, словно они не носили антисоветский характер. Трудно объяснимым остается такой факт, что такие «контрреволюционные» стихи никак не повлияли в тот момент на судьбу отставного военного министра Верховского.

В январе 1919 года Верховский, после мучительных колебаний, принял решение поступить на службу в Красную Армию. Д.Б. Рязанов помог ему устроиться на работу по разборке документов Военного ведомства. От того периода сохранилось его письмо сестре Татьяне, собирающейся в Москву, датированное 24/11 1919 года. Написано письмо было прямо с места службы: «Военно-окружной комиссариат. Оперативное управление. Площадь Урицкого 4, и был даже указан телефон: 130—07» (л. арх.).

26 февраля 1919 года в связи с амнистией были прекращены дела (начатые в 1918 году) в отношении 30 человек, и среди них был А.И. Верховский^{503}.

В это время о Верховском вспомнили «наверху». 27 февраля 1919 года Ленин пишет записку зампредреввоенсовета Э.М. Склянскому с сообщением о том, что Верховский, бывший министр при Керенском, просится на работу (особенно против немцев), предлагает обсудить этот вопрос. Пленум ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года постановил, «…чтобы назначение Верховского в тыловое ополчение было проведено с максимальной строгостью и в случае надобности его следует отправить в Питер»^{504}.

Видимо, что-то на этот раз не сработало, и вместо военной службы Александр Иванович был заключен на полгода (март — октябрь) в тюрьму без предъявления какого-либо обвинения.

До этого ареста (третьего по счету) Александр Иванович перед отъездом к новому месту службы захотел повидаться с бывшим камер-пажом императора Александра II, известным проповедником анархизма бывшим князем Петром Алексеевичем Кропоткиным. Его очень волновало, что скажет знаменитый теоретик анархизма, борец за «освобождение человека от всякого гнета». Маститый старец, во время бушевавших кругом вихрей Гражданской войны, когда лились потоки крови, отдавал в то время свои последние силы составлению «Новой этики».

«Идеалист чистейшей воды» признался Верховскому, что наблюдал за его поведением во время Государственного совещания в Москве в августе 1917 года. Тогда при личной встрече Александр Иванович получил странный совет «не ехать к Морозовой в деревню» (л. арх.). Кропоткин напутствовал отставного военного министра своими идеями, главной из которых была — «жить по-старому, как звери, со звериными чувствами нельзя». «Новая этика» осталась недописанной… Кропоткин скончался в г. Дмитрове 8 февраля 1921 года.

Верховский с чувством глубокого почтения сохранял светлую память об этом выдающемся для своего времени человеке, отличительной чертой характера которого была доброта и жалость к людям. Возможно поэтому Александр Иванович и сохранил журнал «Коммунистический интернационал» (№ 16. 1921 г.) со статьей, посвященной теоретику анархизма Кропоткину и где была помещена его последняя прижизненная фотография, помещенная над другой — «П.А. Кропоткин в гробу».

Во время заключения Верховский из переписки с женой узнал, что на Украине белыми был убит «при попытке к бегству» его бывший начальник штаба (в бытность командующий войсками Московского военного округа) полковник К. Рябцев. Такая же судьба ожидала и Верховского в случае, если бы он попал к ним в руки. Александр Иванович принял тогда окончательное решение. После письма, которое жена Верховского показала Д.Б. Рязанову, он был освобожден и направлен в октябре 1919 года в тыловое ополчение Восточного фронта, где ему доверили преподавание тактики на Казанских инженерных курсах.