Дневник Верховского

Есть и еще одно подтверждение знакомства Буржинских с родственниками А.И. Верховского, но с оговоркой, — «предположительно». Из материалов личного архива видно, что дед Верховского, член Совета Министра Внутренних дел тайный советник Николай Николаевич Колошин в 1874 году приобрел на льготных условиях от казны небольшое имение, получившее название «Станишевский участок», рядом с городом Житомиром на берегу реки Тетерев. Мать Верховского, Ольга Николаевна, проводила вместе с семьей в этих местах летнее время, где ею было организовано небольшое поместье, — дача. В той же Волынской губернии Новоград-волынского уезда проживал помещик (владелец 448 дес. земли в с. Купчинцы и М. Полонье), дворянин Буржинский Казимир Болеславович, сын которого, дворянин Людвиг Казимирович, проживал в Петрограде в 1915—1916 годах (Графский пер. д. 10) и был членом Императорского Петроградского Архелогического института (Екатерининский канал, д. 14). Некий Буржинский еще в 1860 году был членом Петербургского английского собрания, в котором состоял и дед Верховского, Н.Н. Колошин. Таким образом, «шапочное» знакомство Людвига (ставшего Луидором) Буржинского с семьей А.И. Верховского полностью исключать нельзя, однако что это доказывает? Ровным счетом ничего.

Югославский историк академик В. Дедиер был осторожен в выводах, и в своем труде «Сараево 1914» (Београд, 1969, на русский язык не переведен) тоже ссылался на воспоминания Буржинского. «Вопрос о том, были ли замешаны в заговоре Артамонов и Верховский и были ли они осведомлены о нем, остается открытым, ибо прежде надо прояснить некоторые другие аспекты. Луи-де Тридвар-Буржински (правильно — Тривдар. — Ю.С), бывший член Археологического общества в Петрограде, в своих мемуарах, опубликованных в 1926 году во Флоренции, утверждал, что сараевское покушение организовал Артамонов…».

По мнению В. Дедиера, «в заговоре мог участвовать генерал (?! — Ю.С.) А.И. Верховский», который будто бы одно время был помощником военного агента России в Сербии и якобы имел связи с руководством организации «Черная рука». Дедиер далее утверждал, что Верховский, «оказывая давление» на российского министра иностранных дел Временного правительства М.И. Терещенко, пытался выгородить «своих друзей» — членов «Черной руки». Никаких доказательств этой версии Дедиер не представил, но, несмотря на это, его книга, опубликованная в 1966 году, получила широкое распространение во многих странах Европы и Америки, и стала считаться едва ли не «последним словом науки»^{133}.

Академик Ю.А. Писарев долго игнорировал сведения, сообщенные Буржинским. По прошествии времени он лишь отметил (не сообщив, правда, источник), что: «Тридвар-Буржински (правильно Тривдар. — Ю.С.)… указал, что и он опирался на рассказы «знакомых своих знакомых» и не может ручаться за достоверность приведенных им данных»^{134}.

Хотя время и показало, что пресловутое «объединение славян» является фикцией, в то же время незначительное, на первый взгляд, указание в открытке А. Телиной на «болезнь» Буржинского дает основание поставить такой вопрос: а не заразился ли Буржинский старинной европейской болезнью, так называемой «русофобией»? Тем более что после ознакомления с содержанием его книги оснований для такого предположения более чем достаточно… Кроме того, как раз в 1913 году некий «монсеньор Буржинский», ярый католик, был делегатом на Лондонском евхаристическом конгрессе, а затем после посещения «Бонн пресс» в Париже он должен был посетить Рим. Ему предписывалось ни под каким видом не сообщать, кто собрал материал для опубликованной 11 февраля 1913 года статьи «Россия против католицизма».

Обратимся к фактам. В «Сербском дневнике» Верховский ничего не писал о своих связях с членами «Черной руки». Первая же встреча Верховского с высшим военным сербским руководством в 1914 году произвела на него хорошее впечатление: «Люди светлые, интеллигентные, и относятся хорошо к нам» (С. дн. 27.01).

Что это были за военные и входили или нет в их число представители «Черной руки»? Считается, что к началу 1914 года в рядах этой заговорщицкой организации насчитывалось более 2000 членов, в их числе — начальник Генерального штаба воевода Радомир Путник и 9 генералов. Некоторые из офицеров были активными участниками заговора против Обреновичей. С отдельными офицерами Верховский действительно имел деловые контакты, рабочие встречи и беседы на разные, в том числе и военные темы.