Дневник Верховского

Дело о подготовке и осуществлении покушения на эрцгерцога Франца Фердинанда постоянно обрастало слухами и сплетнями. Сообщение Ненадовича (Голубича) о том, что русский посланник Н. Гартвиг в Сербии и военный атташе В. Артамонов знали о готовящемся покушении, якобы подтверждается заявлением, сделанным одним из членов «Черной руки», пожелавшим остаться неизвестным. Этот аноним сделал заявление венскому журналисту: «Димитриевич предполагал, что убийство эрцгерцога поможет втянуть Австро-Венгрию в войну с Сербией, и, боясь, чтобы Россия не отступила, так как она уже дважды сделала в 1908 и 1912 годах при виде Австрии, поддержанной Германией, сообщил о готовящемся покушении Артамонову, выразив свои опасения. Артамонов, после совещания с Гартвигом, явился в контрразведывательный отдел сербского Генерального штаба и просил Димитриевича обождать, пока он снесется с Петербургом. Артамонов послал полный отчет о своем разговоре в Петербург и через несколько дней получил многозначительную телеграмму (по-французски): «действуйте, если на вас нападут, вы не останетесь одни» и значительную сумму денег на подготовку покушения»^{154}. После этого Артамонов вновь сделал визит в контрразведывательный отдел и сообщил Димитриевичу, что Россия поддержит Сербию, что бы ни случилось. «Мы трепетали до самой глубины нашего существа от слов русского военного атташе, так как знали, что теперь секира занесена над побегом австрийской императорской фамилии… С кем советовался Артамонов? Конечно, с Гартвигом. Гартвиг знал все»^{155}.

Итак, был ли повод у заговорщиков «трепетать» и действительно ли Гартвиг «знал все»? Чтобы разобраться в лабиринтах этой научной фантастики, обратимся к фактам. Во-первых, является вполне доказанным, что Артамонов в описываемое время отсутствовал в Белграде, поскольку находился в отпуске за границей Сербии. Во-вторых, если такая телеграмма анонимного автора и существовала (что весьма сомнительно), понять ее можно было по-разному. В одном случае «действуйте», т.е. убивайте эрцгерцога, в другом — «если на вас нападут, действуйте».

В.Н. Штрандман зафиксировал в своих воспоминаниях, что еще в начале марта 1914 года Гартвиг был заранее извещен о предстоящих австро-венгерских маневрах в Боснии, планировавшихся на середину июня. Это была, несомненно, демонстрация силы, и такой ситуацией встревожились премьер Пашич и королевич Александр… С конца марта и в течение всего апреля внимание посланника и некоторых сотрудников было сосредоточено на этом досадном и опасном известии.

Напомним, что в это время атташе Артамонов, который по своим служебным обязанностям должен был взять под контроль эту тревожную ситуацию, еще находился в Петербурге и возвратился в Белград лишь в конце апреля 1914 года. Капитан Верховскии, как уже указывалось выше, тоже отсутствовал в Белграде и должен был возвратиться из поездки по Косовскому краю примерно к концу мая — началу июня.

Заговорщики отбыли из Белграда утром 28 мая (пароходом в Шабац) и через день прибыли в Лозницу. Здесь Чабринович, поссорившись с Принципом и Грабежем, отделился от них и 30 мая, в сопровождении учителя Яковлевича, на лодке переплыл Дрину у боснийского Зворника; два его друга перешли в Боснию вечером 31 мая (13 июня)^{156}. До покушения на эрцгерцога оставалось чуть больше двух недель…

Как говорится, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Историку И.А. Макарову удалось разыскать второй том «Берлинских записок» Николы Живковича (Белград, 2010. С. 214), где приводится цитата из разговоров Е. Ченгича и хорватского писателя-классика Мирослава Крлежи. Разумеется, что здесь снова приводились «доказательства» вины Артамонова (а значит, и российского Генштаба). Автор пишет: «Ключевую роль в покушении 28 июня 1914 года сыграл русский военный атташе в Белграде Виктор Алексеевич Артамонов, который поддерживал майора Воислава Танкосича». Следует ссылка: Енес Ченгич, «С Крлежей изо дня в день» (1956—1979), книга первая, Глобус, Загреб, 1985, стр. 303.