Дневник Влада Жирковийского(СИ)

Слово резануло. Сжав зубы, отворачиваюсь к окну. Не верю я в дружбу. Давно не верю. Слишком часто это слово становилось насмешкой. Да и звучит глупо и пафосно. Хотя, какая нахрен разница? Мне помирать через неделю. Не хочу, чтобы он все это время сидел рядом, смотрел, как я подыхаю и держал за ручку с жертвенным видом. Как странно... а ведь всего несколько минут назад я, кажется, только об этом и мечтал. А теперь... зубы едва слышно скрипнули и чужим, словно не своим голосом я начал говорить.

- Не стоит благодарности. Просто не хотел связываться с таким, как он перед смертью и отдавать монстру чью-либо, пусть даже твою душу. Поверь, к тебе это не имеет никакого отношения. И не надо теперь бегать за мной хвостом с сияющими глазками и любезной улыбкой. По головке не поглажу, конфетку не дам, в дружбу играть не собираюсь. Может, ты еще и влюбишься во всего такого замечательного меня? Будешь на руках носить по отделению, капельницу менять, утки мыть... не надо. У тебя своя жизнь, у меня своя. И твою праведную физиономию исправляющегося грешника, внезапно поверившего в людей, мне видеть как-то не шибко хочется. Так что...

Плечо сжались даже чересчур сильно, меня развернули, широко улыбнулись и со всего маха врезали в челюсть.

Дернувшись, ударяюсь о стекло, по которому вмиг разлетелась сеть мелких трещин, и осталось алое пятно. Моргаю сквозь звон в ушах, мотнув головой и пытаясь прийти в себя.

- Ты охренел?! - Яростно, но отпускать меня никто не спешил.

- Нет. - Шепотом. Все еще широко улыбаясь и замахиваясь для второго удара. Плечо словно тисками сжало. Вырваться нереально. И внезапно меня это разозлило. А после... рассмешило. Нет, ну надо же. Подыхаю, но даже сейчас заперт в палате с полным психом, решившем добить меня из дружеских чувств, которые я только что презрительно отверг.

Слава остановил удар и с интересом смотрел на хихикающего меня, чуть склонив голову на бок и все еще криво улыбаясь.

- Полегчало?

Киваю, чтобы не двинули второй раз. Этого моя челюсть может и не пережить. А питаться через трубочку последние дни как-то не хочется.

- Вот и отлично. А то мне твои истерики уже порядком надоели.

- Прости. Просто ты так пафосно только что вещал, что захотелось что-нибудь ответить.

Хмыкнув, парень отпустил мое плечо, тотчас отозвавшееся болью, и сел обратно на кушетку.

- Изучаю вмятину на стекле и задумчиво поглаживаю щенка, даже и не подумавшего отреагировать на то, что его хозяина бьют. Напротив, он счастливо продолжил спать на коленях, уткнувшись носом в рубашку и изредка довольно помахивая хвостом. Небось, не спал почти все время, что меня не было. Ждал.

- Да, кстати, поздравляю, ты не умираешь.

Рука, поглаживавшая щенка, замерла в воздухе. Сглатываю и пытаюсь собраться с резко разбежавшимися мыслями. Славу хочется уже не просто убить, а убивать изощренно, медленно и со вкусом. И чего я его монстру не скормил? Ну, сожрали бы, подумаешь. Зато я счастливо бы прожил еще лет пятьдесят, а то и тысячу. Мля, подобрал психа на свою голову.

- Не понял. - Мрачно.

- Здешние врачи все перепроверили. У тебя пневмония. Атипичная. С целым букетом осложнений на фоне сниженного иммунитета и еще какой-то заразы, которая вполне лечится. Так что капельницу я бы на твоем месте поставил обратно, воткнув иголку в вену.

Медленно поворачиваю голову и смотрю на него так, что любой другой уже вылетел бы из палаты, понимая насколько сильно его ненавидят.

- Издеваешься? Знаешь, это ведь жестоко давать надежду умирающему.

- Нет, ну если ты так вжился в роль трупа - мешать не буду. Но окончательно сдохнуть позволить не смогу, прости. Даже из любви к искусству.

Руки чуть подрагивают. Смотрю на пальцы, не вполне понимая что происходит. Не умираю? Пневмония? Да я даже не кашлянул за все это время! Какая нахрен пневмония?!

Сбоку послышался шорох. Повернувшись, мрачно изучаю Славу, вольготно накрывшегося моим одеялом и сонно закрывшего глаза.

- И как давно...

- Узнал? Позавчера. Ты неделю валялся без сознания.

- А... но... - Мысли судорожно мечутся в голове, сталкиваясь и разлетаясь, как частицы при атомном взрыве. В итоге осталась самая дебильная, вырвавшаяся на волю и страшно этим довольная. - А нахрена тогда я череп себе на лице наколол?!

- Не знаю. Но тебе идет. Ты всех медсестер распугал, да и по ночам не страшно будет домой возвращаться. У половины гопоты в твоем районе инфаркт случится, если они тебе в темном переулке в лицо фонариком засветят.

Хмурюсь, все еще не понимая и не осознавая тот факт, что умирать мне все еще рано. Слава же так и уснул на постели, ничуть не смущаясь того, что залез туда в грязной обуви и куртке. И как его такого только сюда пустили. А впрочем... какая разница. Смотрю на щенка, сладко спящего у меня на коленях, и пытаюсь понять почему изображение корежится и меняется, словно отражение в воде. Поднимаю руку и протираю глаза, с удивлением чувствуя влагу, падающую из них. Я... плачу? Надо же. Впервые за столько лет. И даже сам этого не понимаю. А впрочем...