Дневник загорающей

– Если я все правильно понял, вы согласились представлять ее только в том случае, если она невиновна. Если же она окажется замешанной в краже, вы, ни минуты не колеблясь, сдадите ее властям, а вознаграждение за помощь в розыске денег составит ваш гонорар.

– Все правильно, – подтвердил Мейсон. Его взгляд внезапно стал жестким. – Вы возражаете против такой постановки вопроса?

– Ни в коей мере. Вашей привилегией является достижение любого приемлемого для вас соглашения с клиентом, но ваши условия – это не совсем то, как если бы вы представляли ее искренне и от всего сердца.

– Я именно так и буду ее представлять, если она невиновна, – ответил адвокат.

– Но, предположим, вы придете к заключению, что она виновна?

– Тогда, как я ей объяснил, я сдам ее властям и помогу им вернуть деньги.

– Поймите, что я хочу сказать, – продолжал доктор Кандлер. Предположим, она на самом деле невиновна, но какие-то косвенные улики заставят вас считать, что она виновна. Тогда вы повернетесь против нее.

– Я думаю, вы можете доверять моей порядочности и осторожности в этом вопросе. Я не собираюсь сразу же делать никаких выводов.

– Сразу же делать выводы вы, естественно, не будете, но вполне возможно, что вы придете к ложному заключению.

– Вы считаете ее невиновной?

– Поставлю на это свою жизнь, – заявил доктор Кандлер.

– Я могу спросить вас о характере ваших взаимоотношений?

– Я – друг.

– А романтический элемент присутствует?

Доктор Кандлер почесал подбородок.

– Я встал среди ночи и примчался сюда совсем не для того, чтобы вы подвергали меня допросу. Вы можете принимать как должное, что у меня очень глубокие чувства к Арлен Дюваль. Я считаю себя очень близким другом ее отца. Я думаю, что ему здорово не повезло.

– Вы уверены в его невиновности?

– Конечно, – с чувством ответил доктор Кандлер. – Из него сделали козла отпущения, потому что полиция и представители страховой компании не могли взвалить вину ни на кого другого.

– Но у него нашли украденные деньги.

– Это они так утверждают. Однако, вспомните, что они обнаружили купюры только какое-то время спустя после кражи. Очевидно, преступление было совершено кем-то из работников банка, который имел доступ к погашенным чекам. Тот же работник банка мог добраться и до бумажника Колтона Дюваля и подложить туда несколько украденных купюр.

– Это, конечно, идея, – согласился Мейсон.

– Которая должна была прийти вам в голову, – съязвил доктор Кандлер.

– А она уже приходила, – ответил Мейсон. – Только я пока не делал никаких выводов.

– И продолжайте пока не делать.

Мейсон улыбнулся.

– Я сейчас нахожусь здесь, доктор, потому что в настоящий момент готов разделить вашу точку зрения. Но у Арлен Дюваль есть деньги. О_т_к_у_д_а_ она их берет? _В_ы_ ее финансируете?

– Нет, но кто-то определенно это делает.

– Кто?

– Не знаю. Хотел бы знать.

– А она вам не говорила?

– Арлен Дюваль мне полностью доверяет, – сказал доктор Кандлер. – Я прекрасно понимаю ее и в курсе происходящего, но вопрос финансирования единственный, по которому она не дала мне никаких объяснений. Она обещала тому человеку, что никому не откроет, где он.

– Почему он не хочет, чтобы вы знали, кто он?

– Не могу вам ответить. Она сообщила, что до девяти тридцати завтрашнего утра должна заплатить вам предварительный гонорар. Я уверен, что она это сделает, но источник, откуда поступают деньги, я назвать не в состоянии, потому что просто не знаю, от кого она их получает.

– Но вы знаете, что кто-то дает их ей?

– Да.

– В этом она вам призналась?

– Да.

– А почему тот человек дает ей деньги?

– На этот вопрос я вам отвечу, но это только мои догадки. Я думаю, что стратегия здесь выбрана неправильная. Тот человек не может допустить, чтобы его имя было втянуто в дело. Очевидно, он как и я абсолютно уверен в невиновности Колтона П.Дюваля. Он хочет, чтобы Дюваль вышел из тюрьмы. До тех пор, пока власти считают, что деньги спрятаны где-то Дювалем и он не признается, где именно, они его не выпустят. Однако, если власти прийдут к выводу, что их раскопала дочь Дюваля – а вы должны помнить, что они не сомневаются в виновности Дюваля – и увидят, что она их тратит, то у них не останется оснований держать отца в тюрьме. При таких обстоятельствах они решат, что, выйдя на свободу, Дюваль придет к какому-то соглашению с дочерью – может, дружескому, может, нет. Тогда они смогут найти деньги у Дюваля и заставить отчитаться, где и каким образом он получил их, а затем засадить его обратно в тюрьму. Они могут даже предъявить обвинение Арлен, как соучастнице после события преступления. Именно так, видимо, и рассуждает тот неизвестный, финансирующий Арлен. Он придумал приманку, которая, как он надеется, приведет к условно-досрочному освобождению Дюваля.

– Я не согласен с подобными рассуждениями, – заявил Мейсон.

– Я тоже. Только осел может так думать. Цель благородная, но средства для ее достижения выбраны неверные. Я пытался доказать это Арлен. Однако, она дала слово своему таинственному другу и должна выполнять его указания в течение полутора лет.

– Вы верите ее объяснениям? – спросил Мейсон.