Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём

"Это неважно. Ты думал, что сидишь в темнице, но всегда найдётся выход в другие миры. Ты раз за разом пробовал на прочность прутья решётки, не зная, что можешь повернуться к ним спиной и выйти в любой момент. Ты заточен в собственном теле, но тело - такая же комната без трёх стен".

Ладони покрылись испариной. Я старался, чтобы голос звучал непринуждённо.

"Ты - всего лишь тайник, где девочки прятали свои сокровища".

"Верно. Давай я расскажу тебе что видел. Ты был очень внимательным и заслужил награду".

Голос не имел пола; он был таким, будто кто-то пытается говорить с надетым и завязанным на шее пластиковым пакетом. Очень плотным пакетом.

"Я знаю их имена, - сказал я. - И даже немного могу себе представить..."

Но мой собеседник, кажется, не слушал. Он говорил.

"Двое вступили в сговор против одной. Они хотели заточить её в маленькую клеть внутри большой".

"Мария", - проговорил я, не слыша своего голоса.

"Она хотела уйти в нарисованный мир. Её душили правила железной ведьмы. В то время как другие строили планы, как расшатать кандалы, она хотела просто выскользнуть и уйти. У неё бы получилось".

"Железная ведьма - их мать", - сказал я. Перед глазами, словно риф перед носом проспавшего всё на свете вперёдсмотрящего, вставало лицо отца.

"Не раз она заставала их неспящими в глубине ночи в собственных кроватях. Она находила двоих под одеялами и одну - где-то бесконечно далеко. Редки были дни, когда удавалось вернуть её обратно, поэтому за одну доставалось двоим. Они решили: "Твой сосуд теперь запечатан. Ты - молоко, а мы куски чёрного хлеба, но ты больше не будешь выливаться". Я всё это слышал. Но я знаю, что она, жалея своих сестёр и оплакивая их, всё-таки сбежала на следующую ночь. Я - ухо, в которое она шептала свои тайны, и ты можешь мне верить".

"Эта, которая сбежала - Мария".

Рот перестал двигаться. Стал просто отверстием в стене, прибежищем для тараканов и постельных клопов. "Как мне её найти?" - вопрошал я, но не получил ответа.

Через какое-то время, пересилив себя, я погрузил правую руку в темноту. Внутри ничего не было...

5.

Услышав шум из другого крыла здания, Юра решительно пересёк холл.

Снова череда дверей, пустые жестяные вёдра; на стене кто-то повесил постер "Унесённых ветром" с Вивьен Ли и Кларком Гейблом, играющих главные роли. Остановившись на мгновение, чтобы ещё раз окинуть взглядом обнимающихся мужчину и женщину, Юра попытался вспомнить: откуда он знает, как зовут актёров? Он не был заядлым киноманом и к старым фильмам относился с рассеянным любопытством мальчишки, который проходит мимо витрин с образцами лепнины древнего Рима в поисках манекена, облачённого в настоящие доспехи... Вот Алёнка - другое дело, но она не рассказывала ему и половины того, что видела в кино и, возможно, даже в реальной жизни. Может, она и пытается сейчас всё изменить, но разве эти смешные потуги способны заместить то, что было?..

Шум доносился за последней дверью слева по коридору. Напрягая зрение, Юра увидел латунную табличку с номером: "107", а ниже - несколько глубоких царапин, которые сложились в надпись: "ЗАЙДИ И ПОКЛОНИСЬ ВЕЛИКОЙ ГЛОТКЕ! КАЖДЫЙ ИЗ НАС ЖАЖДЕТ СТАТЬ КРОХОЙ, ЧТО УТОЛИТ ЕЁ ГОЛОД!"

- Эй, - сказал он, постучав, и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь. - Сюда можно?

Хорь оказался в комнате, пол которой начисто отсутствовал. Противоположная входу стена принадлежала западному торцу здания, а в окно виден сиреневый сумрак леса и несколько жухлых подсолнухов на пятачке перед домом. Стекло расцветало крапинками водяных брызг. Потолок провис. Когда-то здесь был крошечный номер, рассчитанный на одного человека: остов узкой сетчатой кровати всё ещё прислонен к одной из стен. Пол разобрали, а досками укрепили стенки получившегося рукотворного тоннеля, который под крутым углом уходил далеко вниз. В одну из стен для пущего удобства вделаны металлические поручни. Цельные брёвна - должно быть, ими когда-то укрепляли потолок - белели в полутьме как кости. На уровне головы или чуть ниже через анкер был натянут трос, по которому, как подразумевалось, можно было доставлять на глубину различные предметы. Кто бы это ни вырыл, он настроен серьёзно, - подумал Юра, щурясь и вглядываясь в темноту. На табурете, который стоял на первой из череды уходящих вниз ступеней, лежали сложенные друг в друга оранжевые каски, да масляный фонарь с металлической ручкой. Внизу стояла канистра на четверть наполненная масляной жидкостью.