Читаем Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём полностью

Теперь он слышал звуки. Стон перекрытий, похожий на звук лопающихся кукурузных зёрен, звон сворачивающейся паутины. Дом сгибался в кашле, и зарево становилось ярче от мгновения к мгновению. Юра различал очертания ступенек, пустую бутылку, стоящую на одной из них и похожую на каплю бесконечно стекающего вниз олова.

Остановившись на верхней ступеньке и навалившись на перила, Хорь смотрел, как двери номеров сами собой открываются и с треском захлопываются. Оттуда никто не выходил... но нет: вот из сто четвёртого выскочила маленькая фигура. Она колыхалась в мареве, заставляя думать, что человечек приплясывает на месте. Гостиная уже вовсю полыхала. Ребёнок! - подумал Юра, спустившись на одну ступеньку вниз. - Что здесь делает ребёнок? Было видно, как он... она запрокидывает голову, словно ожидая, что крыша сейчас разверзнется и поиздержавшиеся тучи, собрав экстренный совет, пошлют ещё немного дождя своим верным слугам. А потом Крапива, которую Юра Хорь узнал по голосу, завыла, словно старая волчица. Одежда на ней колыхалась, как от сильного ветра. Секунда - и она скрылась в номере, захлопнув дверь и, очевидно, не желая мириться с великолепием этой ночи.

Юра спустился вниз и сделал несколько шагов по коридору. Волосы у него встали дыбом и скручивались от жара. В столовой одна за другой лопались бутылки. Портреты давно умерших людей съёживались, а по стёклам бежали трещины.

Дальше сто второго номера пройти было невозможно, и Юра вновь опустился на четвереньки. В фойе кто-то был. Плавные, задумчивые движения за ширмой пламени, будто тень артиста за красным занавесом балагана. Ещё немного... отчего-то Хорю важно было увидеть всё своими глазами. С момента выхода из забытья (было бы неправильным называть это пробуждением) он не переставал думать об Алёне. Сильное чувство, связанное с ней, было почти осязаемо, и Юра не мог ему сопротивляться. Он почти боялся увидеть её там, прохаживающуюся вдоль ряда трофеев, ласкающую их обуглившиеся морды, и в какой-то момент действительно увидел... но это всё дым, проклятый дым, от которого слезятся глаза и почти невозможно дышать. Конечно, это не она. Это Наталья. Она стоит возле шкафа с книгами и, хватая их одну за другой, швыряет в огонь. На террасе что-то со свистом лопается, пахнет горелой резиной. Если фойе ещё можно пробежать из конца в конец, отделавшись несколькими ожогами средней тяжести, то попытка ступить на неструганные доски террасы влечёт за собой неминуемую смерть.

Огонь возник там, в фойе, а потом перекинулся на кухню и комнаты, - понял Юра. Он поднялся, держась за косяк. Наталья обернулась.

- Я скоро увижу его! - крикнула она с триумфом. - Они хотели меня остановить. Они думали, что я всё забуду, снова превращусь в клушу, бездумно поглощающую виски в баре, но...

Одна из балок сломалась и рухнула вниз, своротив глиняные кувшины и добив часы, которые и без того стояли, как одноногий оловянный солдатик на посту, кренясь на бок. Одежда горела, и Наташа, нагнувшись, попыталась сбить пламя, но успеха не добилась. Юра увидел возле камина остатки одной из канистр, которые они со Спенси принесли из города. Горловина торчала вертикально вверх, словно клюв голодного птенца.

- Сыщик, - сказала Наташа без надрыва, несмотря на то, что там, где она стояла, было невероятно жарко. - Вы так и не навестили его перед тем, как начался весь этот хаос.

В голосе служительницы великой глотки Хорь расслышал некое недоумение, словно "весь этот хаос" произошёл сам собой и не имел к ней никакого отношения.

- Теперь уже поздно. Там всё в огне, и, наверное, он задохнулся от дыма. Паршивая смерть, но лучше такая, чем когда тебя вычерпывают изнутри, всё, до последней эмоции, не оставляя ни радости, ни горя... а вот и объявили посадку на мой самолёт. Прощайте, Юра! Я отбываю туда, где не нужно задумываться о смысле жизни.

Рухнуло ещё одно перекрытие. На секунду всё потонуло в вихре искр. Со стен падали трофеи. Кабанья голова пылала как огненный шар. Стол Петра Петровича напоминал символ-предупреждение, оставленное жестокими бандитами из мексиканского картеля.

Юра не стал ждать, пока снова можно будет разглядеть противоположную стену. Он повернулся и побежал. Двери распахивались, огонь заставлял резину на подошвах ботинок шипеть и плавиться. Один шнурок вспыхнул как раз в тот момент, когда Хорь достиг окна и разбил стекло локтем. Защищаясь от осколков рукавом, он перевалился через подоконник и рухнул в объятья прошитой снежными стежками ночи, сломав несколько стеблей какого-то хрупкого, похожего на камыш, растения.


2.

- Эй! - вернув себя в вертикальное положение, Хорь услышал знакомый голос. - Эй, сюда!

Со стороны парадного входа он увидел инвалидное кресло. Уродец сгорбился там, словно браконьер, который заблудился в лесу и развёл костёр, гадая, кто найдёт его раньше - волки или егеря? В выпуклых, как у совы, глазах плясало пламя. Голова на тонкой шее торчала из конуса одеял, в которые он завернулся, став при этом похожим на индейца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неудержимый. Книга XXII
Неудержимый. Книга XXII

🔥 Первая книга "Неудержимый" по ссылке -https://author.today/reader/265754Несколько часов назад я был одним из лучших убийц на планете. Мой рейтинг среди коллег был на недосягаемом для простых смертных уровне, а силы практически безграничны. Мировая элита стояла в очереди за моими услугами и замирала в страхе, когда я брал чужой заказ. Они правильно делали, ведь в этом заказе мог оказаться любой из них.Чёрт! Поверить не могу, что я так нелепо сдох! Что же случилось? В моей памяти не нашлось ничего, что могло бы объяснить мою смерть. Благо, судьба подарила мне второй шанс в теле юного барона. Я должен снова получить свою силу и вернуться назад! Вот только есть одна небольшая проблемка… Как это сделать? Если я самый слабый ученик в интернате для одарённых детей?!

Андрей Боярский

Приключения / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Фэнтези