Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём (СИ)

Светлана Хорь росла тихой рахитичной девочкой, до трёх месяцев в году проводя в постели. Даже доктора считали, что над ребёнком висит злой рок: распрощавшись с одной болячкой, малышка тут же подхватывала другую, да такую, о какой давно уже в медицинских кругах никто не слышал. Корь, скарлатина, желтуха, малярия, возникшая сама по себе, без каких-либо внешних предпосылок и подчас игнорирующая прививки. Не меньше они поражались выдержке матери, которая сносила все удары судьбы с поистине нечеловеческой стойкостью. Это же касалось и самой Светы: она не жаловалась, много читала, иногда даже шутила, и отличалась, по единодушному мнению всех, кто был с ней знаком, по-неземному грустным взглядом и особенной, недетской добротой ко всему окружающему.

В возрасте четырнадцати лет она скончалась. Организм, подорванный многочисленными инфекциями, не выдержал. На похоронах кое-кто заметил, что мать, сотрясаясь от рыданий, иногда улыбалась чему-то одной ей понятному. В этом же году она уехала к родителям, где второй раз вышла замуж за вдовца, отставного военного. Своих детей у Алёны больше не было.

Вопреки сомнениям Юры, она видела последнюю запись Валентина, и раз в полгода проверяла его дневник впоследствии, до тех пор, пока в две тысячи девятнадцатом он вдруг не перестал открываться. Новых записей там больше не появилось.

Алёна помнила ту встречу до конца жизни, однако в старости начала сомневаться, существовал ли Валентин на самом деле или был плодом её буйного воображения. Да и сама поездка в Кунгельв казалась не более чем сном.

Но город, конечно, никуда не делся (города не появляются и не исчезают просто так). Он всё так же жмётся к берегу озера, словно слонёнок к остывающему телу матери, застреленной охотниками. Весь октябрь идёт дождь, и на это время улицы пустеют, двери запираются, а строения становятся чёрными, словно обмазанными сажей. Арки похожи на раззявленные пасти, а в упавшем на голову обломке балюстрады по-прежнему не видят ничего удивительного. Качая головами, говорят: всякое может быть в сезон дождей. Возможно, вам или мне ещё представится возможность там оказаться. Есть на свете места и поприятнее, но, в самом деле, кто знает, что будет завтра?