Откровенно говоря, мне хотелось бы увидеть статью о себе, о том, какая сложная и важная у меня работа, как обычно пишут в журналах. Но я совсем не в восторге от того, что появлюсь там в категории «крупных». Это все равно что повесить себе на шею плакат с надписью: «Я толстая, если вы сами этого еще не заметили». Как говорят алкоголики: если ты не признаешься в этом, значит, ты этого не делаешь. Звучит вполне подходяще.
Видела на работе мистера Бауэра, поблагодарила и передала его жене открытку с благодарностью. Мне пришлось переписывать ее семнадцать раз, прежде чем я решила наконец, что она выглядит нормально. Я трепетала при мысли, что получу ее назад с исправленными красным карандашом грамматическими и стилистическими ошибками. Бедный старый Бауэр, удивляюсь, что она до сих пор не прислала школьного надзирателя, чтобы тот контролировал его деятельность в фирме.
Чуть было не написала Энди про ужин у Бауэра, потом раздумала: он может подумать, будто я хвастаюсь, или что у меня с ним роман, или что я стала карьеристкой.
Говорила с Салли, она считает, что статья в журнале — грандиозная идея. Она сказала: «Послушай, ты не толстая. Конечно, ты не Кейт Мосс[20]
, но таких, как ты, в стране три четверти или даже еще больше. Во всяком случае, это будет забавно». Может быть, и забавно, но для кого? Мамуля позвонит мне и скажет, что сидела в парикмахерской, не смея поднять головы. Мол, каково, по-моему, иметь дочь, которая гордится тем, что ее публично включили в молчаливое большинство «крупных» женщин? Она, наверно, предпочла бы, чтобы я стала членом ИРА[21], по крайней мере, имена их руководителей держат в секрете. Видно, по ее мнению, лучше быть террористкой, чем толстухой.Ах, я соглашусь по двум причинам: а) эту статью никто не увидит; б) глупо упускать такую возможность лишний раз досадить мамуле.
Позвонила Рейчел Лоу и сказала, что согласна фигурировать в статье. Почувствовала себя странно, как-то не в своей тарелке, как бы довольной собой… хм… может, это и есть чувство самоуважения?