Дневник женщины серебряного возраста

Но состояние блаженства и относительного спокойствия продолжались совсем недолго. Мать стала раздражительная, она злилась по пустякам, её, как магнитом, тянуло куда-то. Лишних денег отец перед поездкой не оставлял, и в ход пошли наши детские вещи, которых из-за скупости отца было не так уж и много. Мать продавала всё, что можно было, чтобы купить выпивку.

Мы, я имею в виду своих братьев, стали часто оставаться одни, бабушка тоже где-то работала, а жила по соседству. Вся забота о братьях легла на мои хрупкие и худые плечи, мне в десять лет пришлось научиться готовить, стирать руками, шить, штопать, топить печку и приносить в вёдрах на плечах воду. Жизнь – хорошая, но суровая школа. Иногда в доме не было даже хлеба! Голодные глаза младшего братика заставляли искать выход. Мы собирали в кустах и на газонах бутылки, сдавали их и покупали что-нибудь поесть. И при этом знали, что у отца на книжке лежали немалые деньги…

Мне было мучительно больно и стыдно рассказывать в школе о своей семье горькую правду, но наш неухоженный вид опытному педагогу говорил сам за себя. Учителя несколько раз приходили к нам домой, но матери ни разу не застали. Да и отец почти всё время был в поездках. Когда родители встречались, то на наших глазах происходили бурные сцены выяснения отношений, часто с матом и дракой. Отец пытался таким способом прекратить пьянство матери, она же его просила и даже умоляла оставить работу проводника. Она говорила, что тогда всё наладится. Бабушка иногда вмешивалась, нас жалела, подкармливала, увещевала обоих родителей… Всё тщетно! Вся наша жизнь катилась в тёмную пропасть, дна которой мы ещё не видели.

Года через два такой жизни отец подал на развод, но их не развели, а дали время подумать. Всё-таки трое детей! Опять у меня, маленькой девочки, затеплилась надежда на перемену в жизни. Отец с матерью после суда шли обновленные, в приподнятом настроении. Отец даже преподнёс нам, детям, подарки: кисточки и краски, чего раньше никогда не делал.

Некоторое время в семье всё было хорошо. Мама до блеска вымыла наш маленький домик, сшила обновы, купила обувь. Но потом всё пошло по-старому. Мать приходила пьяная, отец её бил до крови. Обозленные, они скандалили, не выбирая выражений и не стесняясь детей.

Как-то, вернувшись из очередной поездки и не застав дома мать, отец посмотрел на нас пристальным, каким-то особенным взглядом, а потом, ничего не сказав, ушёл. Мы не заметили, когда он перекрыл трубу топящейся печки. Видимо, в порыве отчаяния решил избавить своих детей от безысходной жизни, но нас спасла квартирантка, вовремя пришедшая с работы. Мне и самой потом часто приходила мысль о самоубийстве, и только жалость к братьям и бабушке останавливала меня. Да, это было действительно так и не написано для красного словца.

Я росла ребенком впечатлительным, ранимым, мне всё время казалось, что окружающие люди смеются надо мной. А это было так же невыносимо, как и пьянство матери. В школе у меня не было друзей. Замкнутая, хуже всех одетая, я не привлекала одноклассников, а жалость не выносила. Но, вопреки всему, училась я отлично, а потом школу окончила с золотой медалью. Уже в десять лет я поняла, что только сама должна воспитывать себя. Была уверена, что надеясь на свои силы, я смогу сделать свою жизнь не такой, как у родителей.

Бабушка «била во все колокола». Она ходила на работу к отцу, была у депутата, пробовала устроить мать на работу, но более месяца та нигде не держалась. Тогда отец решился на последнее средство: принудительное лечение. Четыре месяца ожидания и надежды тянулись до бесконечности долго. Мы всей семьей проведывали маму, искренне верили в её выздоровление. Как она была ласкова с нами! Клялась вернуться к человеческой жизни, просила у нас всех прощения. И вот настал день выписки, радостный и светлый, который к вечеру стал самым горьким в моей жизни. Мы вместе с отцом поехали за мамой, она надела новое платье небесно голубого цвета, была красивая, приветливая и добрая. Дома говорили о будущем, строили планы. А потом, как назло, отцу надо было в поездку. Мы его проводили и собрались посидеть с мамой. Но её снова по-старому потянуло куда-то! Она отпросилась сходить к подруге, а вечером пришла опять навеселе.

Чаще стал выпивать и отец. Как-то бабушка взяла меня, и мы пошли в детскую комнату милиции. Комиссии неоднократно приходили к нам домой, в школу, беседовали с отцом, матерью и бабушкой. Сыпались привычные обещания, что жизнь наладится, что дети будут присмотрены. В конце концов у отца лопнуло терпение, он стал собирать документы в суд с ходатайством о лишении матери родительских прав. Дело разбирали долго, изучали со всех сторон, а потом суд вынес решение: «Лишить материнства и выслать из города за тунеядство и пьянство». Какой страшный приговор! Но мне тогда казалось, что это единственное средство, которое со временем вернёт мне мать (даже сейчас не могу читать об этом без слёз).