Дневник жертвы

Карлотта Локер чудом избежала участи девятнадцатилетней Рейчел Херви, погибшей в августе прошлого года от рук безжалостного маньяка, извращенца и насильника – двадцатишестилетнего Рэндольфа Моубрея. Карлотта – симпатичная двадцатишестилетняя женщина и активная тусовщица – познакомилась с этим жестоким садистом и убийцей в одном из лондонских ночных клубов. Хитрый, расчетливый и высокомерный Моубрей совершенно ее очаровал. «Я с ужасом вспоминаю, как легко я согласилась к нему поехать, – говорит она. – К счастью, я плохо себя почувствовала и поэтому передумала. А потом я узнала, что как раз в тот вечер он убил ту девушку. На ее месте могла быть я!»

Рэндольф Моубрей писал диссертацию о серийных убийцах в литературе. Он преследовал Рейчел несколько месяцев. В тот трагический день он насиловал ее и пытал, а в конце задушил. Тело девушки он спрятал у себя дома под половицами. Его нашли через десять дней. Пропавшую студентку объявили в розыск, по телевидению показывали реконструкцию ее последних перемещений. Судебное разбирательство длилось пять недель – тяжелейшее испытание для семьи погибшей; и оно превратилось в настоящий кошмар после того, как Моубрей заявил, что Рейчел якобы сама его домогалась и настаивала на извращенных сексуальных играх. Убийца утверждал, что эти игры просто вышли из-под контроля и смерть девушки наступила случайно.

По словам начальника отдела сыскной полиции Яна Мэтисона, это одно из самых жутких и чудовищных дел, с которыми ему приходилось сталкиваться за всю его тридцатипятилетнюю карьеру. «Моубрей, – говорит мистер Мэтисон, – безжалостно отнял жизнь у молодой, красивой и талантливой девушки. И свое преступление он совершил с особой жестокостью. Последние минуты Рейчел были наполнены страхом и болью».

– Она притягивает неприятности как магнит, – прошептала Энни.

Кларисса рассеянно кивнула в ответ. Она вспомнила, что читала об этом деле в газетах. На суде говорилось, что за несколько недель до своего исчезновения Рейчел написала на Моубрея заявление, но полиция ничего не стала делать, поскольку у нее не было убедительных доказательств.

«Страхом и болью».

Ей хотелось кричать. Перед глазами стояло избитое, окровавленное, похороненное под половицами тело и обезумевшие от горя родители, вопреки всему возносящие мольбы о том, чтобы их дочь вернулась целой и невредимой.

– Вы продали свою историю в общенациональную газету, – произнес мистер Турвиль, осуждающе глядя на мисс Локер. – Вместе с этим снимком.