Шум дождя по крыше, шум и постукивание капель. Иногда все сотрясающие раскаты грома. Лежал, читал "Несмертельного Голована" Лескова, потом выпил пол стаканчика водки.
70 лет тому назад на рассвете этого дня (по словам покойной матери) я родился в Воронеже на Дворянск, улице. Сколько лет еще осталось мне? Во всяком случае немного и пройдут они очень быстро, – давно ли, напр., была осень в Beausoleil, где мы жили на этой горе, в этом высоком доме (Villa Dominante)! A прошло уже 2 года.
Проснулся поздно (в 9 ч.), с утра было серо и прохладно, потом весь день шел дождь. Все-таки мое рождение немного праздновалось – баранье плечо, вино (Марга подарила Понте-Канэ). Галина переписывала "Таню", которую я кончил вчера в 5 ч. вечера.
С утра солнце, но из-за Альп над Вансом дожд«евые» облака. К полудню распогодилось, прохладно. «…» Перетащил сейчас (три часа дня) к себе письм. стол из кабинета внизу. Тотчас после того началась ужасная кровь.
Все посл. время то дожди, то хорошая погода. 14 (1 окт., на Покров) Вера ездила в Cannes к обедне (в страшный дождь) – ее рождение. Жалко ее, больную, слабую, нервную, утешающуюся чем Бог даст, – жалко нестерпимо.
С месяц почти пишу не вставая, даже иногда поздно ночью, перед сном.
18 Окт. ездил с Бахраком (он живет у нас) в Ниццу – прощальное свидание в кафе под Казино с Алдановым (опять вернувшимся).
26 Окт. получена была от Зайцева открытка: 17-го Окт. умер Н.К. Кульман (19 похоронен в St. Gen. du Bois) – кончается, кончается наша прежняя, долгая и сравнит, благополучная эмигр. жизнь. Да, 20 лет, треть человеч. Жизни мы в эмиграции.
28 Окт., вечером, узнал: началась еще одна война – Италия напала на Грецию, придралась к чему-то, о чем сама солгала, и напала.
Семь лет тому назад весть о Ноб. премии. Был счастлив – и, как ни странно сказать, молод. Все прошло, невозвратимо (и с тяжкими, тяжкими днями, месяцами, годами).
Были чудесные, солн. дни. Липа под моим окном стояла вся уже сквозная, светло-канареечная, небо в ней было яркое, бирюзовое. (Другая липа все еще густая, зеленая.) Нынче ливень, холод.
Вчера поздно вечером кончил "Генриха" (начал 6, писал 7 и 9). Опять хороший, теплый день. В 2 ч. ходил в город, в банк, меняю посл. тысячи. «…»
"Генриха" перечитал, кое-что черкая и вставляя, нынче утром. Кажется, так удалось, что побегал в волнении по площадке перед домом, когда кончил. Одно осталось – помоги и спаси, Господи.
За прошлую неделю оч. много потерял крови, слабость и боль в темени.
Позавчера был в Ницце у доктора Карлотти – все слезится левый глаз. Прописал новые капли, сказал, что зрение у меня хорошее и что все-таки я должен постоянно носить очки (для дали, а работать в прежних).
Весь день перечитывал написанные за эту осень рассказы и клал их в две папки – одну надо положить в сейф.
Молотов был два дня в Берлине: решают новое устройство Европы "на развалинах старой", – как пишут итальянцы.
Умер и похоронен, как самый обыкнов. человек, забытый уже всеми Чемберлен [202
].Итальянцы пока напоролись на греков.
Все добываем пропитание, «…» добыли 1/2 бут. прованского масла, 2 кило картошек, 30 яиц – и счастливы! Серо, дождь.
«…» Прошу устроить мне денежн. помощь у богатых шведов. Ничего, конечно, из этого не выйдет.
Письмо от Алданова из По: умер В. В. Руднев. Рак желудка. Очень жалко. Алдановы уезжают в Америку 25-го. Кончаются, кончаются наши эмигрантские годы!
«…» После захода – там, к Марселю: внизу темнеющее оранжево – красное, выше зеленоватое, прозрачное, еще выше – бесцветная синева.
«…» Хочется писать, но чувствую себя тревожно, мысленно хватаюсь то за одно, то за другое.
Написал "Три рубля".
«…» Италия объявила о своем вступлении в войну 10 июня в 6 часов вечера – уже отлично зная, что немцы разбили Францию, спускаются в долину Роны и угрожают "de 'prendre a revers" (ударить с тыла – фр.) французск. Альпийскую армию. «…»
Нынче сообщение англичан, что они взяли в Африке 20 тысяч итальянцев в плен.
Греки бьют их (итальянцев) все время.
Статья в "Candide" о Блюме. При выборах все эти Блюмы делали черт знает что.