Дневники

10, 11 мая. Вчера не записал. Третьего дня не помню. Вспомнил: писал о любви. Ничего ни особенно дурного, ни хорошего не делал. Ездил к Гале. Черткову грубый отказ. Почувствовал гнев - зло к Столыпину, но, слава богу, удержался, и перешло в искреннюю жалость. Вечером прекрасный разговор с Николаевой. Был Трегубов.

Вчера встал очень рано. Написал пустяк Трегубову. Но думал очень, очень важное.

Во-первых, то, что надо написать письмо, которое Саша передаст, в котором просить о том, чтобы подумала о своей душе, об истинной жизни во-вторых, о том, чтобы не давать дневника и не писать для издания при жизни. Исключение делаю теперь для того, что пишу о любви. Это нужно. Ошибаюсь я или нет, но это огромной важности. [...] Записать:

1) Человечество и каждый человек переходит от одной поры (saison) к другой, следующей, от зимы к весне, сначала ручьи, верба, трава, береза и дуб пробрался, а вот цветы, а вот и плод. Как будто чувствую и в себе, и в человечестве созревание плода.

[...] 5) Пишет жене: Прости меня. Я же простил тебе, но не могу не сказать хоть из-за гроба того, чего не решался сказать живой, чтобы не раздражить, и потому не успеть и даже навсегда не успеть помочь тебе, не решался сказать, что ты живешь дурно, для себя дурно, мучая себя и других и лишая себя лучшего блага - любви. А ты способна - и очень - ко всему самому лучшему. Я много раз видел эти зародыши в тебе. Помоги себе, милая. Только начни - и увидишь, как ты сама, твое лучшее, истинное я поможет тебе.

6) Все дело в том, чего человек хочет достигнуть - в чем его идеал: хочет он богатства, почестей, славы, удовольствий - будет одна жизнь; хочет любви своей ко всем людям - будет совсем другая. Все в идеале. Хочет человек богатства, почестей, славы, удовольствий - и будет он обдумывать, как отобрать побольше от других себе, как бы поменьше расходовать, давать другим; хочет почестей - будет потакать, услуживать, покоряться тем, кто во власти, будет горд, будет отделяться от людей, будет презирать тех, кто не нужны ему для успеха. Хочет славы - будет всем жертвовать, и чужой, и своей жизнью, для успеха. Хочет удовольствий - будет придумывать средства увеличения наслаждений, переменяя и придумывая наиболее сильные.

Если же хочет человек любви своей ко всем людям, то будет он, когда без дела один сам с собою, вспоминать о том, как он в прежней жизни, вчера, нынче, не соблюл любви с человеком, как сделал, сказал, подумал недоброе, нелюбовное, и будет думать, что помешало ему в этом: какие пороки, соблазны, привычки, и будет думать о том, как избавиться от них. [...] Будет, главное, воздерживаться от всего того, что может нарушить благо других людей, что несовместимо с любовью. Если хочет человек любви, то будет он естественно и в делах, и в словах, и в мыслях воздерживаться от того самого, что для человека, живущего не по закону любви, представляет главную цель жизни, - будет воздерживаться от собирания и удерживания богатства, от достижения почестей, славы, от всех удовольствий, доступных не всем людям и приобретаемых всегда одними людьми в ущерб другим. Люди говорят: это трудно.

Но они говорят так только потому, что, не испытав радости любви, не знают ее и не верят в нее.[...]

[12 мая 1909] Жив и даже здоров. [...] Вчера писал этот дневник, потом ездил к Гале. Зося неприятна мне, и надо усилие, чтобы быть в любви. И прекрасно: матерьял. Немножко поправил о любви. Все ужасно плохо в сравнении с замыслом и важностью предмета. Очень интересные письма. От студента о праве доброе. Записать пока нечего.

13 мая 1909. Вчера поправил о государстве и о любви. Мало и плохо. Ездил в волостное правление. С Зосей лучше, не сержусь. Вечером письмо ругательное от Великанова. Неприятно, но больше его жалко. Как я рад. Душевное состояние не от физических причин.

[...] Довольно много писал о любви. Недурно, подвигается. За завтраком Соня была ужасна. Оказывается, она читала "Дьявол" и в ней поднялись старые дрожжи, и мне было очень тяжело. Ушел в сад. Начал писать письмо ей то, что отдать после смерти, но не дописал, бросил, главное оттого, что спросил себя: зачем? сознал, что не перед богом для любви. Потом в 4 часа она вес высказала, и я, слава богу, смягчил ее и сам расплакался, и обоим стало хорошо.

14 мая. Вчера вечер прошел, как обыкновенно. Приятные известия о Фельтене, его суде. Нынче встал рано, пошел в сад, написал письмо Молочникову. Подслушал разговор Копылова с прохожим - скверные слова и неправда, и какое удивительное, ужасное безверие. Тяжелое чувство испытал. Тяжелое чувство еще со вчерашнего. Лучше, чем прежде, но нет того радостного спокойствия, которое было вначале. Письма получил тоже тяжелые - Копыл и крестьянин обличающий. И просители. Хочется, хочется умереть. [...]