Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея

16 мая. Понедельник. Утро над Петром, все ушло на разыскания биографических сведений о боярине А. С. Шеине, главнокомандующем во 2-м Азовском походе167. После завтрака заходил в Архив МИД посоветоваться с С. А. Белокуровым по поводу дела девицы Барковой, не допущенной наместником Лавры к занятиям в Лаврской библиотеке. Обо всем этом прислал мне вчера подробное письмо Туницкий. С. А. [Белокуров] обещал в случае, если понадобится, выписать сборники, нужные для Барковой, в Общество Истории и Древностей с тем, что заниматься ими она могла бы в Архиве МИД. Б. М. Соколов подарил мне свою книгу: собрание сказок и песен Белозерского края, записанных им вместе с братом и изъятых из продажи168. Вернувшись домой, я написал Туницкому, и только что отнес письмо в ящик, как по телефону от Троицы Туницкий мне сообщил, что дело приняло благоприятный оборот. Баркова получила от Платонова, которого она обо всем известила, телеграмму: «Волжиным телеграфировано митрополиту. Допущена». Значит, С. Ф. [Платонов] съездил к обер-прокурору и выхлопотал разрешение сверху. Интересно, как поступит теперь наместник. Вечером у нас были П. И. и Л. С. Живаго.

17 мая. Вторник. Утро ознаменовалось большим и радостным событием: я, наконец, купил себе новую обувь – штиблеты за 22 р. 80 к. (прежде за такие платил 8—10 руб.) и большие сапоги для деревни за 22 р. (прежде цена им была 10 р.) Но хорошо, что нашел в магазине Офицерского общества. Повсюду только и разговоров о том, что обуви нигде нет. Прямо хоть поставь ее на стол под стекло, да и любуйся как редкостью.

У нас завтракал профессор Академии Иван Васильевич Попов. Миня необыкновенно радовался покупке мною сапог, надевал их и с торжеством показывал Ивану Васильевичу [Попову]. Остальной день за работой.

18 мая. Среда. Утром выходил по делам. Был на Курсах, отдал сочинение Николаевой и зачетный список за семинарий. Оттуда проехал в Университет в канцелярию Совета взять отдельный паспорт Лизе. Из Университета прошел в контору Джамгаровых застраховать выигрышный билет на 1 июля, что стоит уже 34 р. 50 к. Это последний раз, дальше страховка сделается непосильной. Вернулся домой в 12 час., спешил, потому что к нам хотел прийти к завтраку другой профессор Академии С. И. Смирнов. С. И. [Смирнов] был у доктора, проф. Шервинского по поводу своих немощей, Шервинский, однако, ничего у него не нашел. Разговор, разумеется, более всего об Академии.

После его ухода я принялся за Петра и поработал особенно интенсивно до 7 час. вечера, порядочно написав. Стала необычайно понижаться температура. Утром было +10°, часов с 4-х термометр начал быстро понижаться, и в 7 час. вечера было уже только + 2°. Вечером я читал Мине из «Таинственного острова», а затем сделал прогулку по холоду.

19 мая. Четверг. Вознесение. Продолжает стоять сильный холод. По газетам, ночью был мороз. Сегодня докончил описание 1695 г. В те дни, когда не удается работать над биографией Петра, не чувствую себя нормально. Заходил ко мне студент, сын покойного проф. Шостьина, занес мне некролог отца, составленный А. М. Туберовским. Юноша необычайной скромности. Очень доволен тем, что поступил в Университет. Говорил со мной о войне и о том, что уже над ним тяготеет возможность призыва. Он родился в 1897 г. Я его успокоил, сказав, что берут только студентов, достигших 21 года, а потом в газетах прочел, что Игнатьев вносит предложение в Совет министров брать родившихся в 1896 и в 1897 году, но не трогать студентов 3-го и 4-го курсов. Вечер дома. Читал Мине из «Таинственного острова», а затем за книгой. На театре военных действий полное затишье кроме Вердена. Что-то дальше! В Государственной думе пошлейшая речь Чхенкели169.

20 мая. Пятница. Утро за работой над январем и февралем 1696 г. После завтрака заходил в Архив МИД расплатиться за шкаф из обстановки покойного архитектора Никитина, старейшего члена ОИДР, умершего в прошлом году. Его вещи распродавал Н. В. Рождественский. В архиве все служащие сидели без дела, т. к. директор куда-то уехал и увез с собою ключ от несгораемого шкафа, где хранятся ключи от всех шкафов архива, забыв их выдать. Оттуда я прошел в Сберегательную кассу, где подписался еще на 500 руб. военного займа, а всего таким образом на 4 000. По дороге встретил Ю. В. Готье, у которого сегодня умерла мать [Наталья Степановна Готье], долго болевшая. Смерти ее ожидали со дня на день.

В Кассе меня довольно долго продержали. Оттуда я заходил в магазин Аралова запастись почтовой бумагой и перьями на лето. Все это страшно подорожало – вдвое; но хорошо, что все-таки нашлось. Зашел еще в университетскую лавку за маслом. Из путешествия вернулся домой в 5 часов. Стало несколько теплее. Вечером мне позвонил Д. Н. Егоров, позвав меня к себе. У него просидел до 12 вместе с С. К. Богоявленским.